Автор неизвестен Древневосточная литература - Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

Сохранность текста оставляет желать лучшего: несколько строф повреждены весьма сильно, а три (или, быть может, одна) утрачены полностью.

Теодицея — «богооправдание» — термин христианского богословия для выражения теологической задачи «примирить существование зла в мире с благостью, премудростью, всемогуществом и правосудием Творца» и применительно к вавилонскому религиозному сознанию может быть использован лишь очень условно. Бог и богиня, о которых идет речь в поэме, — личные божества, покровители человека.

17.Хубур — подземная река, окружающая царство мертвых.

21. Букв.: «Служащий богу имеет ламассу» (см. Словарь). 86 и далее. Размеры лакуны могут быть и меньше, чем обозначено в тексте.

132-143- Отчаявшийся Страдалец отвергает традиционный образ жизни и общепринятые ценности. Отказываясь от дома и имущества, т. е. своего социального лица, человек пытается уйти от сужденной ему судьбы, «переменить участь». Он как бы перерождается, становится кем-то другим, и злая судьба, определенная тому, прежнему, уже не может быть судьбой новоявленного скитальца. Спасая жизнь, бросает имущество герой вавилонского потопа Утнапишти («Эпос о Гильгамеше»,Х1, 24-26, 39-42); спасаясь от смерти, бежит в степь и Гильгамеш («Эпос о Гильгамеше»,

X, 8а-11).

180-187. Страдалец, несомненно, осуждает нарушение привычного порядка вещей — все поменялись местами, все социальные роли перераспределены. Кошмарная картина вывернутых наизнанку социальных отношений нередко встречается в произведениях древневосточной словесности (ср. древнеегипетское сочинение «Речение Ипувера»). Насколько такие описания соответствовали реальным процессам, происходившим в обществе, сказать трудно.

215. Букв.: «Корзина для переноски кирпичей далека от того, кто носит (ритуальную головную) повязку». Эти корзины носили на голове.

247-248. Наш перевод основан на новом чтении одного знака в строке 247; ранее эти строки переводили: «Мчится, как лев, по пути брат старший, // Младший же рад, (коль) осла погоняет».

276. Нарру — бог Эллиль.

277. Зулуммар — бог Эйа.

297. Последняя строка поэмы, по предположению французского ученого Р. Лабата, представляет собой отголосок заключительных обращений к царю как третейскому судье, которыми нередко завершались древние ученые диалоги-споры.

На русском языке публикуется впервые.

Эти заклинания в I тыс. до н.э., по-видимому, объединялись в особую «серию», однако состав ее так и не установился окончательно. Число подобных заклинаний и молитв было огромно, и составители не стеснялись дополнять серию подходящими, по их мнению, текстами. Большинство этих заклинаний обращены к личному богу и богине, покровителям человека, но в серию входят и несколько молитв к великим богам. Состав серии очень пестрый: заклинания, включавшиеся в нее, отличаются как по времени создания, так и по своим литературным достоинствам. Определить художественные достоинства древнего произведения не всегда просто: иногда молитва или заклинание, поражающее своей образностью и глубоким религиозным чувством, оказывается на поверку лишь набором словесных штампов. И напротив, неуклюжие и даже смешные, на наш взгляд, сравнения могут свидетельствовать о незаурядной оригинальности творца.

Данная серия заклинаний преследовала практическую цель: разжалобить бога-покровителя, смягчить его гнев и тем самым устранить главную причину несчастья.

Таблички с текстами этих заклинаний происходят из Ниневии, Ашшура, Вавилона, Суз и датируются Х1-У1 вв. до н.э.

40. „меня сотворивший.. — букв.: «создавший мое имя».

71-108. Это заклинание представляет собой довольно близкий аккадский перевод шумерской молитвы, известной по четырем спискам старовавилонского времени; в библиотеке Ашшурбанапала сохранились фрагменты новоассирийской таблички, на которой шумерский текст снабжен подстрочным аккадским переводом.

Интересно, что строки 90-91 в шумерском оригинале отсутствуют; строка 90 засвидетельствована в одном двуязычном заклинании старовавилонской эпохи. В строке 91 мы едва ли не впервые встречаем метафору, ставшую постоянной в античной, византийской и новоевропейских литературах. Трудно не вспомнить здесь причитания Павла Ивановича Чичикова: «...Чего не потерпел я? Как барка какая-нибудь среди свирепых волн...»

На русском языке публикуется впервые.

Практически все сказанное о заклинаниях серии «Утешение сердца божия» относится и к этим заклинаниям.