Мэн Кэ - Мэн-цзы

Ибо правители тех владений отнимают благоприятное время для полевых работ у своего народа, не позволяют ему вовремя ни пахать, ни полоть, дабы вырастить урожаи на содержание своих родителей. Их отцы и матери мерзнут и голодают, жены и дети разбредаются в разные стороны. Правители тех владений завлекают свой народ в трясину, и, если вы, ван, нападете на них, кто же из них сможет устоять против вас? Вот почему и говорят: „Кто нелицеприятен, для того нет супостата!" Прошу вас, ван, не сомневайтесь в этом!»

1.6. Мэн-цзы свиделся с Лянским правителем – ваном Ся-ном. Выйдя от него, он сказал окружающим людям:

«Поглядел я на него и не нашел в нем сходства с достойным правителем людей. Подошел я к нему и не почувствовал ничего, что внушило бы благоговейный страх перед ним. Он сразу же спросил меня: „В чем утвердится порядок в Поднебесной?" Отвечая ему, я сказал: „Утвердится в единстве". – „Кто же из нас, правителей, сможет объединить Поднебесную?" – Я ответил: „Объединить ее может тот, кто не падок к умерщвлению людей". – „Кто же из нас, правителей, будет соучаствовать с таким?" – Я ответил: „В Поднебесной не окажется никого, кто не соучаствовал бы с ним. Вы же знаете, ван, что если произойдет засуха в промежутке между седьмой и восьмой луной [22] В эпоху, когда жил Мэн-цзы, год начинался с осени, после сбора урожая (примерно в сентябре или октябре), весна начиналась с седьмой луны (т. е. с середины или конца февраля). – Примеч. пер. , то всходы засохнут. Но когда по небу поплывут набухшие облака и обильными ливнями пройдут дожди, нивы бурно поднимутся, – когда все это случится, кто же сможет тогда противиться их произрастанию?

Ныне же в Поднебесной среди правителей нет таких, кто не был бы падок к умерщвлению людей, но если окажется такой, кто не будет падким к умерщвлению людей, тогда народы Поднебесной все пойдут за ним и будут уповать на него. Если бы взаправду так произошло, народы покорились бы ему с такой же готовностью, с какой вода стекает вниз. Однако, если вода сразу обильно низвергнется, кто тогда сможет воспротивиться ей?!»

1.7. Сюань-ван, правитель владения Ци, спросил Мэн-цзы: – Могу ли осведомиться у тебя, каковы были деяния Ци-ского правителя Хуаня и Цзиньского правителя Вэня?

О деяниях Хуаня и Вэня никто из учеников Чжун-Ни ничего не передавал, а потому в последующих поколениях не сохранилось предания о них, и я, ваш покорный слуга, никогда об этих деяниях ничего не слыхал. Не будь безысходного положения в стране, вряд ли [они] сделались бы ванами.

Сюань-ван спросил:

– Какими же нужно обладать качествами, чтоб можно было стать ваном?

Мэн-цзы ответил:

– Оберегайте народ свой и будете ваном. Тогда никто не сможет противостоять вам.

Сюань-ван спросил:

– А такой, как я, сможет ли оберегать свой народ? Мэн-цзы ответил:

– Сможет! Сюань-ван спросил:

– Отчего же ты знаешь, что я смогу? Мэн-цзы ответил:

– Мне, вашему покорному слуге, довелось слышать от Ху Хэ о том, как вы, ван, как-то раз восседали на троне в судебном зале, а внизу кто-то проходил мимо и тащил за собою быка. Вы увидели того человека и спросили его: «Куда тащишь быка?» Тот ответил вам: «Буду окроплять кровью быка новый колокол». Тогда вы велели ему: «Оставь быка. Я не могу вынести его трепета, словно у невиновного, которого ведут на место казни!» Тот возразил вам: «Если так, значит ли это, что обряд окропления новых колоколов отменяется?» На это вы ответили: «Как же можно отменять! Замени быка бараном!» Не знаю, так ли это было?

Сюань-ван ответил:

– Да, так. Тогда Мэн-цзы сказал:

– Такого сердца вполне достаточно, чтоб быть ваном. В народе все считают, что вам приглянулся бык, но ваш покорный слуга твердо знает, чего вы, ван, не вынесли.

Ван ответил:

– Да, в народе наверняка есть такие, которые так считают. Мое владение Ци хоть маленькое и ничтожное, но чего мне зариться на какого-то быка? Я действительно заменил его на барана только потому, что не смог вынести его трепета, словно у невиновного, которого ведут на место казни!

Мэн-цзы ответил:

– Ван, вы не удивляйтесь тому, что народ счел, что вам приглянулся бык. Откуда ему знать, почему вы малым животным заменили большое? Ведь если вы в самом деле пожалели животного, как невиновного, которого ведут на место казни, то скажите, зачем же вы делали выбор между быком и бараном?

Ван засмеялся и спросил:

– Скажи по правде, какое же у меня сердце? Я ведь не из любви к такому богатству, как бык, заменил его на барана. Подобает ли, чтобы народ называл меня любящим богатство?