Коллектив авторов - Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В десятый год правления Да-е мой брат Ван Цзи, отказавшись от должности помощника правителя Люхэ, решил отправиться в длительную поездку по стране. Я отговаривал его от этой затеи:

— Повсюду беспорядки, на дорогах разбойники. Мы с тобою родные братья и никогда еще надолго не разлучались. Мне кажется, будто ты навсегда покидаешь мир. Шан Цзы-пин в давние времена отправился на священные горы [58] Имеются в виду пять гор, почитавшихся в Китае священными, — Тайшань, Хуашань, Хошань, Хэшань, Суншань. и больше не вернулся. Если ты последуешь примеру этого почтенного человека, то повергнешь меня в безграничную печаль.

Я заплакал.

— Решение мое твердо, и я еду, — отвечал он. — Пусть мой достойный брат не беспокоится обо мне. Ведь у Конфуция сказано: «Муж не подавляет свою волю». Живет человек сто лет и не знает, чем ему заполнить свободное время; добился истины — радуется, упал духом — печалится. Следовать своим желаниям — удел святых.

Мне ничего не оставалось, как проститься с братом.

— Перед разлукой есть у меня к тебе одна просьба, — сказал он. — Твое волшебное зеркало — неземная вещь. Я отправляюсь в дальний путь, дай мне его с собою.

— Могу ли я отказать тебе, — ответил я и отдал зеркало брату.

Он уехал и долго не подавал о себе никаких вестей. Лишь в шестом месяце тринадцатого года правления Да-е он вернулся в Чанъань. Отдавая мне зеркало, он сказал:

«Эта вещь воистину чудодейственна! Простившись с тобой, я отправился сначала к горам Суншань и Шаоши [59] Шаоши — священная гора в провинции Хэнань. . Однажды на склоне дня я очутился в диком ущелье и, завидев каменную кумирню, где могли поместиться человек пять, решил заночевать в ней. Ночь выдалась лунная. После второй стражи вдруг появились два человека: один — тощий и седой, похожий на буддийского монаха, по имени Шань Гун; другой — круглолицый черный карлик с белыми усами и густыми бровями, по имени Мао Шэн.

— Кто здесь? — спросил карлик.

— Искатель необычайного, странствующий по глухим местам, — отвечал я.

Пришельцы сели и завели долгую беседу, которая показалась мне подозрительной. Полагая, что они явились с дурными намерениями, я незаметно взял ящичек и вынул из него зеркало. Едва оно засияло, оба мои собеседника с хрипом упали наземь. Карлик превратился в черепаху, а монах — в обезьяну. Зеркало я повесил, и к рассвету животные издохли. Черепаха была покрыта зеленой плесенью, а обезьяна — белой шерстью.

Затем я побывал на горе Цзишань [60] Цзишань — гора в провинции Хэнань, о которой существует много легенд и преданий. , переправился через Иншуй и в уезде Тайхэ осмотрел нефритовый колодец. Около колодца есть пруд, такой глубокий, что вода в нем кажется зеленой. Я спросил о нем дровосека, и тот сказал мне, что пруд этот — страшное место. Здешние жители восемь раз в году приносят ему жертвы и молят о милосердии. Если жертвоприношение не соответствует ритуалу, то из пруда поднимается черная туча и сильный град разрушает плотины и дамбы.

Я вынул зеркало и обратил его на пруд. И тотчас же вода в нем забурлила, раздался грохот, словно земля содрогнулась. Вдруг вода взметнулась ввысь и разлилась на двести шагов в округе, а дно оголилось. Посреди пруда лежала рыба длиной более чжана, толщиной с руку. Голова рыбы была красная и острая, как у осетра, а лоб белый, вся она была покрыта темными и желтыми полосами. Без чешуи, покрытая слизью, она походила на змею и имела рог дракона. Она извивалась в иле и блестела, но далеко уползти не могла. Это был водяной змей, без воды он не мог двигаться. Его закололи и зажарили. Мясо оказалось жирным и вкусным, его хватило на несколько дней.

Затем я отправился в Бяньчжоу [61] Бяньчжоу — нынешний город Кайфын. . У правителя города Чжан Ци была больная дочь: с наступлением темноты девочка начинала кричать от нестерпимой боли.

Мне сказали, что болезнь эта давняя. Днем она не дает себя знать, мучения начинаются только с наступлением вечера. Я поселился в отведенном мне помещении; услышав однажды вопли девочки, я достал зеркало и осветил им больную. Она крикнула:

— Погиб мой милый!

И тут с постели больной свалился огромный петух и издох. Оказалось, это был старый петух хозяина.

Когда я переправлялся через Янцзыцзян возле города Янчжоу, над рекой сгустились темные тучи, вихрь поднял волны, и лодка потеряла управление. Надо было что-то предпринять, иначе мне грозила гибель. Я схватил зеркало и осветил им реку. Луч света пронзил толщу воды до самого дна. Ветер сразу стих, волны улеглись, и в мгновение ока мы очутились в тихой бухте.