Сэй Сёнагон - Записки у изголовья (Полный вариант)

Когда я удалилась от мира в храм Бодхи, чтобы слушать там «Восемь поучений», укрепляющих веру, пришел посланный из одного дружеского мне дома с просьбой: «Вернитесь скорее, без вас тоскливо».

В ответ я написала на листе бумажного лотоса: [80] Буддийский символ чистоты и райского блаженства. Будда изображается сидящим на лотосе.

Светлые слова поистине глубоко проникли в мою душу, и мне захотелось навеки остаться в обители. Я позабыла, с каким нетерпением ждут меня в миру родные и близкие.

У господина тайсё, имеющего свою резиденцию в Малом дворце на Первом проспекте, есть загородный дом Косирака̀ва. В этом доме попечением высших сановников было устроено замечательное торжество: четыре дня подряд должны были читаться «Восемь поучений». Всем людям большого света не терпелось побывать там.

«Если запоздаете, некуда будет поставить экипаж», — предупредили меня, и я пустилась в путь вместе с первыми каплями утренней росы.

И в самом деле, скоро не осталось свободного места. Повозки на дворе стояли впритык, одна опиралась на оглобли другой. Лишь в первых трех рядах еще можно было что-то расслышать.

Близилась середина шестой луны, [82] Хронологически действие происходит в шестом месяце 986 г., это самая ранняя дата в «Записках у изголовья». Именно тогда произошел дворцовый переворот: император Кадза̀н был вынужден постричься в монахи, и на престол возвели шестилетнего Итидзё, сына монаха-императора Энъю. и жара стояла необычайная. Только тот, кто смотрел на лотосы в пруду, мог еще подумать о прохладе. Все высшие сановники, за вычетом Левого министра и Правого министра, присутствовали на этом сборище. На них были шаровары из переливчатого лилового шелка и тончайшие кафтаны, а сквозь шелка просвечивали легкие исподние одежды цвета бледной лазури.

Самые молодые щеголяли в одежде прохладных тонов: шаровары с синевато-стальным отливом поверх исподних белых.

Государственный советник Сукэма̀са вырядился как молоденький, что не соответствовало святости обряда и вызывало невольную улыбку.

Все шторы в зале, смежном с верандой, были подняты вверх. Высшие сановники сидели длинными рядами на брусьях-нагэ̀си, обратясь лицом к середине зала.

А на веранде парадно разряженные молодые придворные и юноши из знатных семей в кафтанах или в «охотничьих одеждах» непринужденно расхаживали взад и вперед. Было чем залюбоваться!

Юные отпрыски семьи — второй начальник гвардии Санэка̀та, паж императора Тёмэ̀й еще более свободно вели себя в привычной обстановке. Самые младшие, совсем дети с виду, были просто очаровательны.

Когда солнце уже почти достигло зенита, появился Са̀мми-но тюдзё, как титуловали тогда господина канцлера Мититака̀. На нем была одежда ярких цветов: лиловый кафтан поверх легкого платья из тончайшего узорчатого крепа цвета амбры, узорные лиловые шаровары поверх густо-алых нижних шаровар, исподнее платье из белого накрахмаленного шелка.

Могло показаться, что он слишком жарко одет по такой погоде, но все же он был великолепен!

Все веера были из красной бумаги, лишь планки у них сверкали лаком всевозможных оттенков, и, когда веерами взмахивали, казалось, что видишь поле цветущей гвоздики.

Пока проповедник еще не занял своего места, внесли столики с приношениями Будде, — не знаю какими.

Тюнаго̀н Ёситика̀ [83] Происходил из рода Фудзивара, находился в родстве с царствующей семьей. После падения императора Кадзана постригся в монахи всего тридцати лет от роду. выглядел еще более пленительно, чем всегда. Он был бесподобно изящен. Среди большого собрания, где все старались перещеголять друг друга нарядной пестротой своих расцвеченных всеми красками шелков, только у тюнагона ни один край его многослойных одежд не выбивался из-под верхнего кафтана.

Не сводя глаз с экипажей, где сидели дамы, он то и дело посылал туда слуг с наказом сообщить что-то от его имени. Все глядели на него с любопытством.

Для экипажей, прибывших позже, уже не нашлось места подле дворца, и их поставили возле пруда.

Заметив это, тюнагон Ёситика сказал господину Санэката:

— Кто из ваших слуг способен приличным образом передать приветствие? Приведите его ко мне.