Коллектив авторов - Махабхарата. Рамаяна

О Кришна, могучий блюститель завета,

Пойдем и попросим у Бхишмы совета.

Услышим благие, полезные речи:

Как скажет мне Бхишма, так сделаю в сече.

Губительный в битве, он помыслом кроток,

Как добрый отец, нас взрастил он, сироток...

О воинский долг, ты проклятья достоин:

Убийцей отца должен сделаться воин!»

Ответствовал Кришна: «О Правды Основа!

Люблю я тобой изреченное слово!

Пойдем - и да Бхишма найти нам поможет

То средство, что в битве его уничтожит!»

Приняв на совете такое решенье, и

Оставив доспехи и вооруженье,

Пять братьев-пандавов с блистающим Кришной

Отправились к Бхишме тропою неслышной.

Пред Бхишмой склонились они, почитая

Того, чья всесильна отвага святая,

Опоры ища у него и защиты, -

И так их приветствовал муж знаменитый:

«О Кришна, не знающий лицеприятства!

О Арджуна, Завоеватель Богатства!

Сын Долга Юдхиштхира, и Бхимасена,

И два близнеца, чье бесстрашье бесценно!

Для вашего блага что сделать мне надо?

Для вас потрудиться - всегда мне отрада!»

Промолвил Сын Долга, познавший мытарства:

«О, как нам опять обрести свое царство!

О, как победить, - помоги нам советом, -

Но подданных не истребляя при этом!

Скажи нам, лишь правде избравший служенье:

Как можем тебя уничтожить в сраженье?

Средь множества стрел и окутанный дымом,

Всегда остаешься ты неуязвимым.

Нет слабого места в тебе, - так поведай:

Как битву с тобою закончить победой?»

Ответствовал отпрыск Реки и Шантану:

«От вас, о пандавы, скрывать я не стану,

Воистину вам говорю: во вселенной

Никто не сильней меня силой военной.

Ты прав, утверждая, что даже и боги,

Ведомые Индрою и при подмоге

Бесовской, как только нагрянут войною, -

Бессильны окажутся передо мною.

Покуда со мною мой лук, - я спокоен:

В бою ни один не сразит меня воин,

Но если оружья лишусь боевого,

Я быструю смерть обрету от любого.

Кончаю всегда с неприятелем сечу,

Как только я признак дурной запримечу:

Оружье ли выпадет; будут ли сбиты

Доспехи и знамя; пощады, защиты

Попросит ли недруг испуганным взглядом;

Окажется ль слабая женщина рядом,

Иль женское имя носящий мужчина,

Иль муж, одного лишь имеющий сына, -

При этих приметах неблагоприятных

Я битв не желаю и подвигов ратных.

Есть в войске твоем властелин колесницы,

Отважный владетель могучей десницы,

Шикхандин, что в битве крушит все преграды,

Родившийся девочкой отпрыск Друпады.

Сменил он свой пол, - нам известна причина,

А все же был женщиной этот мужчина.

Пусть Арджуна двинется бранной тропою,

Поставив Шикхандина перед собою.

При этой неблагоприятной примете

Из лука стрелять я не стану, о дети.

Тогда-то пусть Арджуна, мощный и смелый,

Вонзит в мое тело смертельные стрелы.

Лишь двое меня уничтожить способны:

То Кришна и Арджуна богоподобный.

Пусть Арджуна, воин с великой судьбою,

Поставив Шикхандина перед собою,

Повергнет меня: ты совету последуй

И в царство свое возвратишься с победой.

Увидишь ты снова свое возвышенье,

Разбив сыновей Дхритараштры в сраженье».

Почтительно воины с Бхишмой простились,

Воздав ему славу, назад воротились».

«Построилось войско Юдхиштхиры к бою

Поставив Шикхандина перед собою,

Напали пандавы на Бхишму седого,

Разили воителя снова и снова

Секирой, и палицей, и булавою,

И дротиками, и стрелой боевою.

Вот эта стрела - с золотым опереньем,

Вот эта - страшна своим мощным пареньем,

А эти похожи на зубы теленка,

А эти, пылая, несутся вдогонку,

А эти - всех прочих острее, длиннее,

Ты скажешь: то кожу сменившие змеи!

Но, кровью облитый, страдая от боли,

Сын Ганги не бросил военное поле.

Зажглись его стрелы, как молний зарницы,

И громом был грохот его колесницы,

А лук - словно огнь, в бранной сече добытый:

Служил ему топливом каждый убитый,

Как вихрь, раздувающий пламя, - секира,

А сам он - как пламя в день гибели мира!

Он гнал колесницы врага, всемогущий,

И вдруг появлялся в их скачущей гуще.

Казалось, как ветер сейчас он взовьется!

Он вражеских войск обошел полководца

И вторгся, стремительный, в их середину,

И громом колес он наполнил равнину,

И воины в страхе на Бхишму глядели,

И волосы дыбом вздымались на теле.

Иль то небожители, гордо нагрянув,