Ли Бо: Дух старины

Из Трех Династий вышли семь вояк
И смуту учинили на просторе.
Как гневны «Нравы» и печальны как!
Наш мир сошел с Пути себе на горе.
Постигший мудрость — тайны Тьмы прозрел,
К Заре Пурпурной воспарил над тучей,
Мудрец Конфуций в пустынь захотел,
И предок мой исчез в песках зыбучих.
Святые, мудрые — все канули в века…
В сей смутный час о чем еще тоска?!

Дух Сокровенный первозданных дней
В веках утрачен. Нас не ждет возврат,
В конце веков смятенье все сильней,
Толпятся люди у столичных врат.
Кто знает про Злаченого коня —
Не станет о Пэнлае помышлять.
Шелками дев лишь бредит седина,
Вино процедят — и давай гулять,
Смешны им вечность, Эликсир святой…
А ведь погаснет дев веселый взгляд,
Ученый Муж со спицей золотой
Могильник вскроет, совершив обряд.
Дерев жемчужных зелень далека
Для тех, чья бездна мрака глубока.

Чжэн Жун, через заставу въехав в Цинь,
Тащился до столицы очень долго,
И в Пинъюань с горы даос один
К нему спустился в маленькой двуколке.
Властителю Пруда он яшму нес —
Как знак, что тот умрет в году грядущем.
И всполошились люди этих мест:
Беда идет, уж не бежать ли лучше?
Ушли туда, где персиковый цвет
Не облетает много тысяч лет.

Дух осени Жушоу злато жнет,
Над морем — месяц, тонкий, как струна,
Кричит цикада и к перилам льнет,
Печали нескончаемой полна.
Где исчезает ряд блаженных дней?
Дает нам Небо перемены знак,
Осенний хлад рождает ветр скорбей,
Сокрылись звезды, бесконечен мрак.
Мне грустно так, что лучше помолчать
И в песне до зари излить печаль.

На севере — Пучина-Океан,
Там рыбища невиданной длины.
Что три горы, стоит над ней фонтан,
Вбирает сотню рек глотком одним.
Чуть шевельнется — и валы пошли,
Взыграет — ураганы понеслись…
Как вдруг — на девяносто тысяч ли ,
Неудержимая, взлетает ввысь.

С пером указ кометой прилетел,
Тигровый знак доставлен до границ,
Тревога каждый подняла удел,
Не спят, кричат ночами стаи птиц.
Но ясен свет над Пурпурным дворцом,
Власть трех князей спокойствия полна,
Земля и Небо следуют Путем,
Вода морская не замутнена.
О чем тревожиться? — спросить могу,
Ответят: путь далекий впереди,
Лишь к лету мы достигнем речки Ху,
Чтобы в зловещий южный край войти.
Кто гибели бежит — тот не боец,
В палящих странах все пути трудны.
Протяжный вздох: я ухожу, отец…
И гаснет свет и солнца, и луны.
Из глаз не слезы — льется кровь теперь,
Сил не осталось даже на слова.
Добыча тигра — утомленный зверь,
В зубах акулы — рыбья голова.
Из тысяч не пришел никто домой,
Расставшись с телом, жизнь не сохранить…
Но смог ведь Шунь, с секирой боевой
Сплясав, строптивых мяо усмирить!