Автор неизвестен - Махабхарата. Рамаяна

Иль то небожители, гордо нагрянув, // Теснят ошалелую рать великанов? — Намек на мифическую битву богов с титанами-данавами, рожденными, как и их братья боги, от союза святого Кашьяпы и Дану. В продолжавшейся бесконечно долго войне богов и данавов последние в конце концов потерпели поражение.

Багряноликий (или Багряный) — постоянный эпитет Арджуны, трактуемого как воплощение рассвета.

…Сильнейшего из венценосных потомков… — то есть Арджуны.

Зубы теленка — особый вид стрел, чьи кованые наконечники напоминали зубы теленка.

…ствол… отметивший племени Куру границы. — Границами племенных владений являлись обычно естественные преграды: реки, озера, горы и т. п.; при отсутствии же последних они отмечались зарубками на особо заметных деревьях, считавшихся неприкосновенными. Здесь Бхишма, хранитель и защитник племени Куру, уподобляется такому пограничному дереву: с его падением неизбежна гибель и всего племени.

Сильнорукий — один из постоянных эпитетов Арджуны.

Когда колесницы владетель багряный, — // Отправится Солнце в места Вайшраваны… — Вайшравана — патроним потомков святого мудреца Вишравы, отца бога богатств Куберы, а также — демонов-ракшасов: Раваны. Кумбхакарны и Вибхишаны. Чаще всего Вайшраваной именуют обитающего на севере Куберу, а также — созвездие, расположенное в северной части небосвода. Солнце древние индийцы чаще всего представляли в виде воина, разъезжающего на золотой колеснице, запряженной семеркой (по числу дней недели) коней, его возницей был Аруна — воплощенный рассвет. Считалось, что Солнце объезжает Землю кругом, но его путь с Запада через Север на Восток невидим, так как скрыт ночной тьмою; пребывание Солнца в созвездии Вайшраваны отождествляется, таким образом, с ночным временем суток.

Исполнил он долг наивысший, великий! — Храбро сражаясь, пасть в бою, будучи сплошь покрытым вражескими стрелами («возлежать на ложе из стрел»), считалось высшей доблестью для воина; погибший так тотчас же после смерти попадал на третье небо, в райские сады Индры, где вкушал небесное блаженство.

С цветами, с сандаловой мазью… — Гирляндами из желтых цветов и порошком сандала почитали умирающих героев.

…боги — огня и воды властелины… — Подразумеваются Агни и Варуна, оружием которых (соответственно огненными стрелами и силками) умел пользоваться Арджуна.

Бог ветра — Вайу; бог солнца — Савитар; бог нашей судьбины — Дхатар.

Владыка зверей — Шива, покровитель скота; владыка растений — Сома-Месяц, считавшийся богом «сомы», жертвенного растения, из которого получали сильный дурманящий напиток (тоже — «сома»), использовавшийся в ритуальных целях; поскольку «сому» добывали и давили из него сок ночью, при свете луны (а со сменами фаз последней связывали рост лекарственных растений), в поздней мифологии Сома выступает уже как бог луны и целебных трав.

…повелитель всех божьих владений — Индра. Оружием всех вышеперечисленных богов, обладавшим чудесными свойствами, владел и умел пользоваться Ардшуна; кроме того, ему было доступно оружие бога-строителя Тваштара, бога-созидателя Брахмы и бога-хранителя Вишну.

…Навеки замолк, поручив себя йоге. — Перед кончиной полагалось «отрешиться» от внешнего мира и, устремив глаза на кончик носа, предаться глубокому размышлению о Высшем (Атмане, Брахмане или Боге): после того как жизненные дыхания сосредоточенного йогина отлетали, его «я», избавленное от новых воплощений в мире явлений, либо растворялось в Абсолюте-Брахмане, либо попадало в рай Индры — в зависимости от личной кармы.

…как слон в пору течки ярился… — В период течки у слонов (которые делаются легко возбудимыми и сокрушают все на своем пути) по вискам струится выделяемая особыми железами мускусоподобная пахучая жидкость, служащая сигналом для самок и самцов-соперников. Как слон одержим одним стремлением соединиться с самкой, так и Бхима одержим одним безумным желанием, покончив с Духшасаной, напиться его крови.

…платье срывал с Драупади, // Во дни ее месячного очищения. — Глядя на ненавистного Духшасану, Бхима вспоминает сцену игры в кости: Юдхиштхира, старший из братьев-пандавов, проиграв кауравам царство и богатство, сделал ставку на общую жену пандавов Драупади и тоже оказался в проигрыше. Обрадованные кауравы на глазах у бессильных что-либо изменить пандавов принялись издеваться над Драупади. Особенно отличился Духшасана: втащив с криком «рабыня!» Драупади за косу в зал для игр, он принялся безжалостно срывать одежды с нее, еще не очистившейся от месячных, — что было особенно позорно. Лишь вмешательством царя Дхритараштры было прекращено злодеяние. (В одной из версий «Махабхараты» говорится также, что боги, сжалившись над Драупади, придали ее сари чудесное свойство бесконечно разматываться: сколько ни старался Духшасана, материи, обмотанной вокруг бедер Драупади, не становилось меньше.) Еще тогда, скрипя зубами от ярости, Бхима поклялся отомстить Духшасане за поругание Драупади и напиться на поле брани свежей крови из горла поверженного врага; теперь наконец настал час, которого так дожидался Бхима, и, готовый свести счеты, он загорелся гневом, словно пламя жертвенного костра, сбрызнутое ритуальным топленым маслом.