Тысяча журавлей. Антология японской классической литературы VIII—XIX вв.

И ответствовал ей бог Идзанаки:

— О сестра моя возлюбленная, коли ты так поступаешь, буду я строить ежедневно по полторы тысячи хижин для рожениц.

Вот и стали с той поры непременно умирать в день тысяча душ и непременно рождаться в день полторы тысячи душ.

И нарек тогда бог Идзанаки богиню Идзанами за ее деяния другим именем — стал он именовать ее Ёмоцу-ооками, Великой богиней преисподней.

Идет молва, что, пустившись в погоню, настигла она беглеца — вот и наделили ее другим именем — Тисики-ооками, Великое божество Настигающий преследователь.

А валун, что преградил горный проход из преисподней, нарекли Тигаэси-ооками, Великим божеством Преследователем, обращающим вспять.

Было у него и другое имя — Саяримасу-ёмидо-но-ооками, Великое божество Преграда преисподней.

Горный проход же из преисподней именуют отныне проходом на землю Идзумо на крайнем западе страны с неведомым именем Ифуя.

И тогда в великом ликовании бог Идзанаки возгласил:

— Много-много детищ произвел я на свет, и как венец в чреде рождений последняя троица удалась на славу.

С этими словами снял-встряхнул бог Идзанаки священное ожерелье так, что зазвучали-заиграли, побрякивая, драгоценные бусины, вручил его божеству Аматэрасу и, обращаясь к нему, возгласил:

— Да будешь ты отныне ведать Такама-га-хара, Равниной Вышнего Неба!

С этими словами пожаловал он ее божеству Аматэрасу.

И нарекли тогда это ожерелье божеством Микуратана, Хранителем даров на полках.

А потом, обращаясь к божеству Цукуёми, возгласил:

— Да будешь ты отныне ведать дарованным тебе Ёру-но-осу, Царством ночи.

С этими словами пожаловал он его божеству Цукуёми.

А потом, обращаясь к богу Такэхая-сусаноо, возгласил:

— Да будешь ты ведать Унабара, Равниной моря. С этими словами пожаловал он ее божеству Такэхая-сусаноо.

И вот в то время, как божества Аматэрасу и Цукуёми послушно ведали пожалованными-вверенными им пределами, бог Такэхая-сусаноо не стал ведать порученным ему царством и принялся плакать-стенать безутешно, покуда не выросла у него ниспадающая на грудь борода длиной в восемь пядей.

Плачем своим исплакал-иссушил он зеленые горы, и стали они лысыми горами, исплакал-осушил все реки-моря.

А посему наполнилось все пространство гудением злых божеств, подобным жужжанию назойливых мух, и повсюду стали приключаться неисчислимые беды.

И изрек тогда великий бог Идзанаки, обращаясь к богу Хая-сусаноо:

— Почто не стал ты ведать порученным тебе царством, а принялся плакать-стенать безутешно?

И ответствовал великому богу бог Хая-сусаноо:

— Плачу-стенаю я безутешно оттого, что чаю удалиться в страну моей матери — Нэ-но-катасу, царство нерушимых недр.

И тогда в великом гневе великий бог Идзанаки воскликнул:

— Коли так, да будет заказана тебе жизнь в этом царстве.

С этими словами изгнал он его своим божественным изгнанием.

И обитает с тех пор великий бог Идзанаки в местечке Тага земли Авадзи.

[Бог Такэхая-сусаноо посещает богиню Аматэрасу]

И молвил тогда на это бог Хая-сусаноо:

— Коли так, удалюсь я прочь — вот только уведомлю об этом на прощание великую богиню Аматэрасу.

И когда возносился он на небеса, колебались горы и реки по роду их, сотрясались страны и земли по роду их.

И возгласила тогда, дивясь услышанному, великая богиня Аматэрасу:

— Видно, не с благими помыслами, брат мой, вознесся ты на небеса — не иначе как чаешь ты отторгнуть у меня мое царство!

Распустила богиня свои прекрасные волосы, сделала себе мужскую прическу Мидзура, Завиток у мочки, расчесав их на обе стороны и связав в пучки у мочек ушей, убрала дивные локоны слева и справа вплетенной в них священной виноградной лозой, а запястья божественных левой и правой дланей — длинными нитями с нечетными бусинами, яшмы-ясписа красоты неописуемой.

Водрузила на спину себе великая богиня колчан с тысячью стрел, возложила на грудь колчан с полутора тысячью стрел. Наложила-опоясала она левое предплечье грушевидным кожаным щитком, что издавал при отдаче тетивы грозные пронзительные звуки, воздела-натянула лук ровно посередине и, уйдя при этом обеими ногами по пах в твердь Такама-гахара, Равнины Вышнего Неба, испустила грозный воинственный клич, вырвав-разметав стопами комья попранной тверди, словно был это рыхлый снег.