Сюэцинь Цао - Сон в красном тереме. Т. 2. Гл. XLI – LXXX.

– Бог ты мой! – воскликнула старуха, покачала головой и даже язык высунула. – Сколько же надо извести кур на это кушанье! Не мудрено, что так вкусно!

Она неторопливо допила вино и стала осторожно вертеть в руках кубок.

– Выпейте еще, по крайней мере развеселитесь как следует, – сказала Фэнцзе.

– Нет, нет! Я тогда совсем опьянею! – запротестовала гостья. – А кубок верчу в руках просто потому, что он мне очень нравится!

– Вот вы пьете вино из деревянного кубка, – сказала Юаньян, – а знаете, что это за дерево?

– Я-то знаю, – ответила старуха, – а вам откуда знать, барышня! Ведь вы живете в роскошном дворце, в расписных покоях! Это мы все время проводим среди деревьев: и спим под ними, наработавшись, и отдыхаем, когда устанем. А в голодные годы древесную кору едим; мы все время видим деревья, слышим их шум, говорим о них. Потому я и могу отличить настоящее от поддельного! – Старуха долго разглядывала кубок, потом заявила: – Богатые не держат у себя дешевых вещей, особенно деревянных, ведь дерево очень просто достать. Поэтому кубок этот, я думаю, сделан не из тополя, а из желтой сосны!

Комната, казалось, задрожала от хохота. Тут на пороге появилась служанка и обратилась к матушке Цзя со словами:

– Девочки-актрисы ждут в павильоне Благоухающего лотоса. Они спрашивают, начинать представление сейчас или немного погодя?

– А я-то совсем забыла о них! – воскликнула матушка Цзя. – Передай, пусть начинают сейчас!

– Слушаюсь! – ответила служанка и удалилась.

Вскоре донеслись звуки флейты, потом к ней присоединилась свирель. Дул слабый ветерок, воздух был чист и прозрачен, музыка радовала слух, наполняла душу неизъяснимым блаженством. Баоюй поднялся, налил себе кубок вина, залпом осушил, опять наполнил, но тут госпожа Ван тоже изъявила желание выпить. Тогда Баоюй велел служанкам принести подогретого вина, а свой кубок поднес матери прямо к губам.

Вскоре служанки принесли вино, и Баоюй вернулся на свое место. Госпожа Ван встала, приняла чайник из рук служанок. Следом за ней поднялись тетушка Сюэ и остальные. Матушка Цзя велела Ли Вань и Фэнцзе взять у госпожи Ван чайник, сказав при этом:

– Пусть тетушка сядет, а то как-то неловко.

Госпожа Ван отдала чайник Фэнцзе, а сама снова села.

– Пусть все выпьют еще по два кубка, – распорядилась матушка Цзя. – Веселиться так веселиться!

С этими словами она поднесла свой кубок тетушке Сюэ, а затем обратилась к Сянъюнь и Баочай:

– Вы тоже выпейте по кубку! И ваша сестрица Дайюй пусть выпьет, не будем ее сегодня щадить!

Матушка Цзя осушила свой кубок, вслед за нею выпили Сянъюнь, Баочай и Дайюй.

Старуха Лю изрядно захмелела и, как только заиграла музыка, принялась размахивать руками и притопывать. Баоюй подошел к Дайюй и шепнул:

– Погляди-ка на бабушку Лю!..

– Когда-то при звуках священной музыки [1]все звери пускались в пляс, а сейчас пляшет одна корова! – усмехнулась в ответ Дайюй.

Вскоре музыка смолкла, и тетушка Сюэ с улыбкой сказала:

– Хватит, пожалуй, пить. Давайте прогуляемся.

Матушка Цзя охотно согласилась, и все отправились гулять.

Разговоры со старухой Лю забавляли матушку Цзя. Она взяла ее под руку и повела к искусственным горкам, рассказывая о встречавшихся по пути деревьях, цветах, камнях. Старуха Лю внимательно слушала и все старалась запомнить.

– Вот уж не думала, что в городе не только почтенные и благородные люди живут, но и птицы, – говорила старуха. – А что птица говорить может, как та, что в клетке у вас сидит, такое мне и в голову не приходило!

– Каких птиц ты имеешь в виду? – спросили старуху.

– Зеленого попугая с красным клювом в золотой клетке, – ответила старуха. – Того, что на террасе, – я хорошо его запомнила. И еще старого черного дрозда – он ведь тоже разговаривает!

Каждое слово старухи вызывало взрыв хохота.

Появились служанки и доложили, что подано сладкое.

– Мне совсем не хочется есть, – сказала матушка Цзя. – Принесите сюда – кто захочет, поест.

Служанки принесли два столика и два короба с яствами. В одном коробе были приготовленные на пару сахарные пирожные с молотыми зернами лотоса и коричными цветами и хворост из мякоти тыквы на гусином жиру. В другом коробе – сваренные в масле, крохотные, величиной в цунь, пельмени и запеченные в тесте фрукты.

– Какая начинка в пельменях? – осведомилась матушка Цзя.

– Из крабов, – ответили ей.

– Кто же сейчас станет есть жирное? – сердито спросила матушка Цзя.