Автор неизвестен - Древнерусская литература - Сказания о стародавних временах русских

И отвечают им Старцы, что то знаменье недоброе — знать скоро придёт на Русь година тяжкая, и война, и боль, и страдания.

И потому князь велел, чтоб были готовы все и мечи имели, и чтобы острыми были мечи те, и кони наготове стояли, зерном кормленые, и чтоб мёда им свежего давали зараннее, потому как от того мёда кони сильные становятся, а на войне сильный конь — половина победы.

И скачет к Русам Скоча комонная и рассказывает, что видела в степных травах Диво Дивное и Лихо Семиочитое, и что Лихо то идёт прямо к ним с Восхода солнечного!

И велел русский князь Турас собираться борозо и идти до Донца Северского к Городечням.

Вставали Русы, и скотину гнали, и возы трёхосные поклажу везли, и люди шли и комонно ехали.

И когда Солнце во всю мощь засияло в небе, Русы уже далеко отошли от мест тех. И видели они со старых Могильников, как Обра злая текла, и как повернула она к старому Табору русскому, оглядела его и опять потекла. И целый день Русы шли до реки Донца, и целый день за ними Обра текла. И видит князь Турас, что не поспеет он до реки дойти, и враг их скоро настигнет.

А тут другой табор с восхода идёт — едут Ярусланы с царём своим Ярусланом Зореславовчем, и кричат они Русам, чтоб те поспешили. И прибавили Русы шагу, а Ярусланы свернули в степь за Могилы Великие, и Обра за ними пошла.

А Русы спешили, скотина траву на ходу хватала, а люди не могли остановиться и сварить еду, аж пока не дошли до Донца. Вечером увидели они реку, перегнали стада вброд на другую сторону, и там только разложили костры, а уже ночью заодно вечеряли и обедали.

И видели Русы, что опять Диво в ночи скакало и мёртвые кости к небу подбрасывало, и собаки всю ночь рычали на Диво то. А утром стража обнаружила в степи множество костей — там Русы когда-то с врагами бились, и кости их остались непогребёнными.

И велел князь Турас разжечь кострище великое Триз-ненное, и нести в него кости русские. И целый день Русы собирали те кости, и горели они в огне очищающем, и превращались в прах, как положено. А Русы трижды славили безвестных павших героев, и так они в той поминальной Тризне обрели мир и покой.

А вночи опять Диво Дивное прыгало, а за ним и Лихо Семиочитое бесновалось — выло жутко и драло землю когтями крепкими. И кричало оно пардусом, и в траве стлалось, то с одной, то с другой стороны подползало.

Утром Ярусланы пришли и сказали, что надо дальше подаваться, потому как враги сильные текут, и никто им на пути не препона.

И шли Русы с Ярусланами к Городечням, и там в лесах дубовых скрывались, и Обру видели, а та всё шла.

счёт модрая река времени, течёт, в море впадает и там исчезает, будто и не было. Так и люди хранят Старовину Пращурскую, а потом многое забывают, будто и не было тех времён, про которые потомкам знать надобно.

Так во времена царя нашего Зеленича прискакали гонычи от Кощобы, и передали они от царя их слово такое, что с Восхода солнечного идут на нас разбойники стенные безжалостные.

И приказал тогда царь Зеленич пырей-траву высокую рвать, и из того пырея плести вервь зелёную, и той вервью обкручиваться, чтобы в траве ни коня, ни всадника не видно было врагу.

И до вечера плели воины вервии те, а вечером уже на конях зелёные попоны были, и всадника в той траве никто увидеть не мог. А трава в то лето такая густая была да высокая, что когда Месяц из неё вставал, так за деревей зацеплялся, и долго шелестел в траве и шуршал, пока на небо взбирался.

И пришли изведатели к царю Зеленичу и рассказали, что видели кострища великие и много людей, а то враги были злые, то была Угра дикая.

И сказал царь Зеленич идти на врага и бить его, гнать геть подальше с земли нашей. И напали Русы на Угру, а та Угра убегала, зубы щерила, а потом ворочалась и нападала на Русов. И жестокими были сечи.

Кровавый Месяц ходил над степью, а Русы шли из травы, гремя мечами по щитам своим, и гул великий стоял окрест.

Вставай, Месяц, вставай, ясный, да погляди на ту битву страшную! А там Угра дикая волком выла, а там Русы в щиты били и на врага бросались. И гром мечей, и звон щитов заглушали крики людские и конское ржание, и ничего слышно не было — ни стона, ни вопления человеческого.