Марк Цицерон - Об ораторе

(202) Ведь в этой нашей беседе мы взыскуем не какого–нибудь ябедника [142] Ябедник, causidicus, платный стряпчий: плата за адвокатские услуги римскими законами запрещалась, но законы эти сплошь и рядом обходились. или крикуна и пустозвона, но истинного жреца красноречия — человека, который не только приобрел немалые способности, благодаря самой своей науке, но прямо–таки кажется обладателем божественного дара [143] Обладающим божественным даром — т екст испорчен, перевод по смыслу. , так что даже человеческие его качества представляются не исходящими от человека, но ниспосланными человеку свыше. Он может безопасно пребывать даже среди вооруженных врагов, огражденный не столько своим жезлом, сколько своим званием оратора; он может своим словом вызвать негодование сограждан и низвергнуть кару на виновного в преступлении и обмане, а невинного силою своего дарования спасти от суда и наказания; он способен побудить робкий и нерешительный народ к подвигу, способен вывести его из заблуждения, способен воспламенить против негодяев, и унять ропот против достойных мужей; он умеет, наконец, одним своим словом и взволновать и успокоить любые людские страсти, когда этого требуют обстоятельства дела. (203) Если кто полагает, что все это могущество оратора описано или изложено сочинителями учебников красноречия [144] Заключительная колкость по адресу школьной риторики. , или даже мною сейчас в столь короткое время, тот жестоко ошибается: он недооценивает не только скудость моих познаний, но и обширность относящихся сюда предметов. Я сделал только то, что вы желали; я решился указать источники, откуда черпать ораторские средства, и указать пути к ним; в проводники я не гожусь, да оно и слишком трудно и ненужно, а берусь лишь растолковать и попросту, как водится, пальцем показать нужную дорогу.

— По–моему, — сказал Муций, — ты сказал более, чем достаточно для наших ревностных друзей, если только они вправду такие ревностные. Ибо, как Сократ будто бы говорил [145] Сократ говорил — н и у Ксенофонта, ни у Платона в сократических сочинениях таких слов нет, однако по смыслу они вполне соответствуют традиционному образу Сократа. , что считает свое дело законченным, если доводы его побудили кого–то устремить свое рвение к познанию и усвоению добродетели (а ведь кто убедился, что лучшая в жизни цель — стать хорошим человеком, тому уже нетрудно научиться всему остальному), так и я полагаю, что Красс своей речью открыл перед вами такой путь, на котором вы при желании легко придете к цели, если проследуете в распахнутые им ворота.

(205) — Конечно, — сказал Сульпиций, — все, что ты сказал, нам было приятно и радостно слышать; и все–таки нам кое–чего еще не хватает. Слишком уж кратко и бегло сказал ты, Красс, о той самой науке, которую, по твоим же словам, ты почел за нужное изучить. Если ты расскажешь об этом поподробнее, то сбудутся все наши долгие и нетерпеливые ожидания. Мы знаем теперь, чем мы должны овладеть, и это само по себе очень важно; но мы хотим также узнать, какими путями и способами лучше это усвоить.

(206) — Знаете ли, — сказал Красс, — ведь я и так уж ради ваших просьб отступил от своих привычек и наклонностей, чтоб подольше удержать вас при себе; так, может быть, теперь мы попросим Антония открыть нам то, что он хранит про себя и сам жалуется, что у него об этом вышла только одна маленькая книжка? Пусть он посвятит нас в эти таинства слова!

—Пожалуй! — сказал Сульпиций. — Ведь из того, что скажет Антоний, мы познакомимся и с твоими мыслями.

(207) — Тогда будь добр, Антоний, — сказал Красс, — коль на нас, в наши с тобой годы, эта ревностная молодежь возлагает такое бремя, расскажи нам, что ты думаешь о том, о чем они от тебя желают, как видишь, услышать.

48. —Вижу, вижу, — сказал Антоний, — и сам понимаю, что попался: не только потому, что от меня требуют того, чего я не знаю и к чему я непривычен, но и потому, Красс, что мне теперь не ускользнуть от того, чего я всячески избегаю в судебных делах: не миновать выступать после тебя [146] Выступать после тебя: в Б, 207 Цицерон свидетельствует, что во времена Антония и Красса еще не было обычая объединяться нескольким ораторам для одной речи; комментаторы усматривают здесь или натяжку в «Бруте» или анахронизм в данном месте «Об ораторе»; однако, быть может, Антоний просто хочет сказать: «я избегаю выступать с защитительной речью после того, как ты выступил с обвинительной». . (208) Но я готов выполнить вашу просьбу, и тем смелее, что в этом рассуждении, я надеюсь, мне позволят говорить, как я всегда говорю — без всяких особенных украшений. Да ведь я и собираюсь говорить не о науке, которой никогда не изучал, а только о своем опыте; и в книжке моей записано не какое–нибудь усвоенное мной учение, а только то, чем я пользовался в подлинных судебных делах. Если же вы, люди высокообразованные, этого не одобрите, вы сами виноваты, что заставили меня говорить о том, чего я не знаю, а меня извольте похвалить за то, что я так легко и без всякой неохоты соглашаюсь вам отвечать; ведь я это делаю не по своей воле, а по вашей просьбе.