Павсаний: Описание Эллады

2. После поражения в Италии, приведя в порядок свои силы, он объявил войну Антигону, выставляя против него много всяких других обвинений, а главное, что тот отказался послать ему помощь в Италию. Победив собственные войска Антигона и бывшее у него наемное войско галатов, он преследовал его до приморских городов и завладел верхней Македонией и Фессалией. Значение и важность этой битвы и победы Пирра — а это больше всего имеет значение — подтверждается тем оружием кельтов, которое было посвящено в храм Афины Итонии между Ферами и Ларисой и на котором была сделана следующая надпись:

Это оружие он посвятил здесь. А Зевсу в Додоне он посвятил щиты самих македонян. Также и над ними была сделана следующая надпись:

3. Пирру, вообще очень склонному захватывать все то, что шло ему в руки — а он был уже недалек от того, чтобы целиком захватить всю Македонию, — помешал Клеоним. Этот Клеоним убедил Пирра, оставив македонян, отправиться в Пелопоннес; почему он, лакедемонянин, ввел враждебное лакедемонянам войско в родную страну, я скажу впоследствии, после рассказа о роде Клеонима. У Павсания, предводительствовавшего эллинами при Платеях, был сын Плистоанакт; его сыном был Павсаний, а сыном этого последнего — Клеомброт, который погиб, сражаясь при Левктрах с Эпаминондом и фиванцами. У Клеомброта было два сына: Агесипол и Клеомен; так как Агесипол умер бездетным, то царскую власть получил Клеомен. У Клеомена были сыновья — старший Акротат и младший Клеоним. Кончина постигла Акротата раньше (смерти отца); когда потом умер Клеомен, то произошел спор из-за власти между Ареем, сыном Акротата, и Клеонимом. Так вот удалившись, тем или иным способом он убедил Пирра и привел его в свою страну. 4. Лакедемоняне до битвы при Левктрах не потерпели ни одного поражения, так что они не допускали, что могут быть побеждены в пешем строю: они говорили, что и Леонид (при Фермопилах) победил, но что ему не хватило сотоварищей для окончательного уничтожения мидян, а что дело афинян под начальством Демосфена у острова Сфактерии, по их словам, является военным воровством, а не победой. После того как с ними произошло первое несчастье в Беотии, они потом еще потерпели сильное поражение от Антипатра и македонян; третьей неожиданной бедой пришла на их землю война с Деметрием. 5. Во время же вторжения Пирра — это было четвертое вражеское войско, которое они видели в своей стране, — они стали готовиться к отпору и сами, и к ним в качестве союзников пришли аргивяне и мессенцы. Когда Пирр победил их, он почти с первого же натиска мог бы взять город, но он, опустошив землю и согнав всю добычу, на короткое время приостановился. Они же стали готовиться к осаде, так как еще раньше, во время войны с Деметрием, Спарта была укреплена глубокими рвами и крепкими частоколами, а на более слабых местах — башнями. 6. В это время, так как война в Лаконии задержалась, Антигон, подчинив опять своей власти македонские города, направился в Пелопоннес: он знал, что Пирр, если ему удастся покорить и Лакедемон и большинство пелопоннесских областей, пойдет не в Эпир, но опять в Македонию для продолжения войны там. Когда Антигон собирался вести свое войско из Аргоса в Лаконскую область, сам Пирр явился к Аргосу. Победив и на этот раз, он вместе с бегущими ворвался в город, и, что вполне естественно, ряды его войска расстроились. 7. Во время сражения, которое уже шло у храмов, у домов, по узким улицам и в разных частях города, Пирр остался один и был ранен в голову. Говорят, что Пирр умер от того, что какая-то женщина бросила ему в голову черепицу; аргивяне же говорят, что убившая его была не женщина, а Деметра, принявшая образ женщины, и местный эксегет (толкователь) Ликейтак и говорит об этом в своих стихах. И по божьему приказанию они построили храм Деметре там, где умер Пирр; в этом же храме и похоронен Пирр. 8. Для меня удивительно, что трое из так называемых Эакидов одинаково приняли кончину от рук богов: Ахилл, по словам Гомера, погиб от рук Александра, сына Приама, и Аполлона; Пирра, сына Ахилла, Пифия велела убить дельфийцам, а сыну Эакида досталось на долю то, что о нем рассказывают аргивяне и что в поэме описал Ликей. Однако и это расходится с тем, что написал в своей истории Гиероним из Кардии: ведь человеку, живущему при царе, поневоле приходится писать все в угоду ему. И если Филист, прикрывая безбожные поступки Дионисия, выставлял законной для себя причиной такого образа действия свою надежду на разрешение вернуться в Сиракузы, то тем более можно извинить Гиеронима, что он писал в угоду Антигону. Этим закончились процветание и сила эпиротов.