Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

доводится досыта поесть (ежели, разумеется, интендант вороват хотя бы в меру)? Меня в

самое сердце поразила услышанная от одного из крестьянских сынов ("одноножник" - так

описал он семейный свой надел, дав этим метким словом полную картину) поговорка "Коли

хлеб не уродился - то не голод, а голод - когда не уродилась лебеда". Однако же за столь

скудно питающее его Отечество он же готов драться с необыкновенным упорством и яростью.

Воистину, народное (в особенности крестьянское) долготерпение уступает только

долготерпению Господню, но если дойти до его края - несомненно, гнев народный лишь гневу

Господню и уступит. И если то напряжение, которое необходимо для сохранения Отечества

возложить на тяглые плечи низших сословий - может статься, что предел сей может быть

достигнут и без войны. В силах ли человеческих провести Россию по тонкой грани между

катастрофой военной и катастрофой экономической? Уповая на Господа нашего я, тем не

менее, знаю, что и Господь может отвернуться от России и её владетелей, буде неприлежание

их переполнит чашу терпения. Временами мне кажется, что та бездна, в которую я заглянул,

соотнося скучные цифры и опыт схватки, когда от одного-единственного патрона или снаряда

из миллионов может зависеть жизнь не одного, а тысяч человек, пожирает мои силы и волю.

Впрочем, Б. утешил меня чудной простонародной присказкой "глаза боятся, а руки

делают" и предложил положить на другую чашу весов всю нашу Россию и миллионы жертв

грозящей нам новой Смуты и заметил, что цена, в общем, невелика. Особенно, если, как он

высказался, "немного меньше внимания уделять балету, его примам и красотам Ниццы".

Я понял, в чей огород был брошен сей увесистый камень, хотел было возразить, но не

смог. К тому же Б. заметил, что во время второй, наверняка известной тебе войны, горец и его

санкюлоты смогли перекрыть ужаснувшие меня цифры многократно. Я уже слышал от Б. о

подростках, стоящих на ящиках у станков, о женщинах, ворочающих броневые плиты во имя

избежания ещё худшей доли. Ники, мы просто обязаны принять все меры, чтобы

нарисованные Б. картины так и остались в моём (его, и, как я полагаю, твоём) воображении.

Эта война близка к концу. Я не знаю, удастся ли нам избежать той, Б. уверен, что нет, -

но клянусь, я сделаю всё возможное, чтобы к грядущим испытаниям мы подошли готовыми

настолько, насколько это только возможно. Ты можешь использовать меня тем способом,

который сочтёшь благоразумным. Я видел маленький кусочек ада, когда японцы (не могу

называть их "узкоглазыми" - я сам слишком долго вглядывался в их смерть прищурившись,

через прицел, так что в плане "косоглазия" мы с ними на равных) сотнями ложились под

беспощадным свинцом пулеметов и шрапнелей. И если мы допустим, чтобы так же, тысячами

и миллионами, гибли русские солдаты - неважно, под немецким ли огнём, британским, своим

же, русским - тогда мы недостойны перед лицом Господа владеть этой землёй.****

Я верю в тебя, брат, верю в Вас, Ваше Императорское Величество. С нами Бог и Россия.

Михаил.

* Под литерой "Б" достоверно упоминается Василий Александрович Балк, в то время

один из офицеров-моряков Маньчжурского бронедивизиона, фактически и выдвинувший

идею его создания. В.К. Михаил тесно сдружился с ним в ходе боев, возможно потому, что

специфика нового на тот момент рода войск, связанного с техникой, была более привычна

флотскому, нежели сухопутному офицеру, возможно также, что в первое время дружеская

помощь Балка компенсировала недостаток боевого опыта Великого князя. Как бы то ни было,

но в достаточно короткий срок после прорыва дивизиона в Артур, Великий князь, по мнению

большинства исследователей, фактически возглавил войска первой линии, оставив за Балком,

в основном, руководство технически сложными вооружениями.

Выражаемое некоторыми отечественными и зарубежными исследователями мнение о

том, что так называемая "Михаиловская" тактика обороны разработана и внедрена именно

Балком, не выдерживает никакой критики. Флотский офицер Балк до получения опыта боевых

действий на сухопутье просто не имел возможности изучить в достаточной мере армейскую

тактику и законы войны на суше. К тому же сам Балк неизменно опровергал подобные слухи,

указывая на Великого князя как на истинного автора всех применённых в войне тактических

новаций, оставляя за собой лишь некоторые технические приоритеты.