Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

- А, «Гроза береговой обороны, портов и судоходства» Страны восходящего солнца

пожаловали! Милости просим! Присоединяйтесь-ка к нам. И с весной Вас, однако…

Мы тут с Всеволодом Федоровичем поднялись к корабельному начальству. Поглядеть

далеко ли до дому осталось. И по пустякам не обижайтесь, я ведь тогда из-за Вашей

задержки пол пузырька валерьяновой настойки истребил…

- Допустим, но я не за себя вовсе. Вы, Петр Алексеевич, опять «Наварина» «столом

перевернутым» прилюдно обозвали. Некрасиво это, знаете ли. Да-с. Я все слышал. А ведь

просил же… И Вы обещали!

- «Перевернутым»! Да боже меня упаси! Напраслину возводите. У меня пол мостика

свидетелей здесь. Ну, не обзывал я «перевернутым» Ваше любимое блю… - Безобразов

осекся, прикрыв рот рукой. Последний слог «до» остался не произнесенным…

Вокруг раздались сдавленные смешки, хихиканье, а не сумевший как всегда сдержаться

Руднев закатил глаза и с трагической миной процедил:

- Дуплет-с, господа!

А затем, разряжая неловкую паузу, вынес вердикт:

- Во-первых, пока я еще командую нашим флотом - никаких дуэлей. Тем более среди

адмиралов. Во-вторых, Петр Алексеевич, Вам все-таки придется сейчас прилюдно каяться.

Мне-то ведь Вы тоже обещали. Помните: когда мы у Горы стояли? Вы же знаете – у Николая

Александровича это любимый пароход. А он у нас однолюб. Понимать надо такие вещи.

- Ладно, все, господа. Виноват. Признаю. Раскаиваюсь… Вы удовлетворены, Николай

Александрович? Торжественно обещаю Ваш любимый «Наварин» больше не обижать.

И хватит смеяться, молодежь!

- Спасибо, Петр Алексеевич, - Беклемишев, улыбаясь, подошел к Рудневу, Безобразову,

а так же к стоящим вместе с ними командиру «Потемкина» Васильеву и старшему офицеру

Семенову, - Будем считать инцидент исчерпанным. В самом деле, зачем обижать моего

«старика». По Уставу ведь не положено, чтоб у корабля сразу три прозвища было…

- Три? А какое же третье? Что-то мы тут и не слышали на «Светлейшем». Сами-то

ваши каюткомпанейские как «Наварина» своего кличут?

- Ну Вас! Опять смеяться будете. Не скажу.

- Э, нет! Все. Вылетело – не вернешь. Признавайтесь уж, будьте добры, любезный наш

Николай Александрович!

- Как, как… «Слоник»! Вот как…

- Господи! А слоном-то за что его, бедного…

- А это к Всеволоду Федоровичу вопрос. Кто тогда на военном совете сказал, что мы на

заднем дворе у Микадо резвимся аки слоны в посудной лавке?

Очередные смешки собравшихся были прерваны докладом спустившегося с фор-марса

мичмана Кускова:

- Господа! Прямо по курсу дым!

- Видно уже кто к нам на встречу бежит?

- Никак нет. Пока только дым.

- Продолжайте наблюдение, спасибо…

Полагаю, господа, едет комитет по встрече. Миноносники, естественно. Стало быть,

поход наш практически закончен. Мы уже дома. Передать по флоту: экипажам быть

готовыми к торжественному построению. Всем – в первый срок! Флаги расцвечивания

поднять… Между колоннами иметь пять кабельтов. Скорость 8 узлов…

***

Ясным морозным утром 1-го марта 1905-го года Тихоокеанский флот Российской

Империи подходил к своей главной базе. Походный ордер плавучего города из почти что

сотни кораблей и судов растянулся на 10 с лишним миль. Изрядно задувавший ночью с

запада ветер почти стих, и неторопливо поднимавшееся из-за острова Русский солнце начало

пригревать сталь мачт, надстроек и башен. Удивительно, но даже на кораблях бывает

слышна звонкая весенняя капель…

На палубах и мостиках толпились моряки и армейцы: все заждались встречи с Родиной,

с ожидающими там родными и близкими, предвкушая по праву заслуженный ими отдых

после тяжких ратных трудов. Ведь, в конце концов, все войны не только кончаются миром.

Они ради него ведутся…

До входа в Босфор оставалось еще миль пятнадцать. Мимо бортов, играя бликами и

солнечными зайчиками в темно-синей воде, проплывали редкие льдины. Вокруг кораблей

кружили стаи больших приморских чаек, прилетевших с островов. Вытаскивая из воды

оглушенную ударами многочисленных винтов рыбешку, они оглашали Уссурийский залив

своими пронзительными, звонкими кликами. И даже вечно терпеть их не могущие боцмана

улыбались, глядя на этот гвалт и суету за кормой. Конечно, ют опять обгадят, но в такой

день это простительно – первыми встречать прилетели! С Победой поздравить!

- Всеволод Федорович! Телеграмма!