Диана Килина - ИГ/РА

Убрав косметичку обратно в шкафчик, я вернулась в спальню в поисках чистого белья и одежды. Решив запустить стирку, я собрала всё, что носила в этом доме последние недели и поплелась вниз. Лазарева дома не было, я не увидела внедорожник во дворе, поэтому я со спокойным сердцем включила стиральную машину, и, напевая какой–то нехитрый мотив устроилась на кухне, чтобы позавтракать.

Поглядывая на окна соседнего дома, я решила сделать доброе дело. Когда моя яичница благополучно осела в моём желудке, я вымыла руки и вышла во двор. Дойдя до особняка, стоящего по соседству, я нажала на кнопку дверного звонка и принялась ждать.

– Здравствуйте, – сказала я, едва на пороге появилась Татьяна, – Меня зовут Виктория, вы помните?

Она прищурилась, а потом её лицо приняло выражение смутного узнавания.

– Простите, что пропала, но со мной случилась неприятность. Если вы всё ещё нуждаетесь в моих услугах, я могу поговорить с Ариадной.

– Она сейчас в школе, – Татьяна коротко запнулась и оглядела мой наряд, вскинув бровь.

Чёрт, я вышла из дома прямо в пижаме и тонком трикотажном топе.

– Но вы можете подождать её, – продолжила хозяйка дома, – Хотите выпить чаю?

– Лучше кофе, – я слабо улыбнулась и вошла в дом.

Татьяна предложила мне устроиться в гостиной, пока она занималась приготовлением напитков. Я снова оглядела убранство просторной комнаты, которая являлась почти полным отражением гостиной Лазаря. Ну, с тем отличием, что здесь была антикварная резная мебель с бархатной обивкой.

– Вы остановились по соседству? – раздалось за моей спиной.

Я нервно дёрнулась, и отвернулась от окна, которое открывало мне прекрасный вид на соседнюю территорию. Забор что ли поставил бы, кусты какие посадил. Как–то пусто у него.

– Да, по забавному стечению обстоятельств, я знакома с вашим соседом, – выдавив из себя очередную улыбку, я опустилась в кресло.

Татьяна прикатила забавный сервировочный столик, на котором стояли чайник, френч–пресс с ароматным напитком, две причудливые чашки в форме птиц, и блюдо с печеньем.

– Сегодня ко мне заходили, – произнесла хозяйка напряжённым голосом, – И спрашивали о вас.

– Я в курсе.

– Я ничего не сказала, – поспешно добавила она.

– И это я тоже знаю, – я устало посмотрела на неё и потянулась к кофейнику. Наливая себе дымящийся чёрный кофе, судя по запаху – арабика, я продолжила, – Не волнуйтесь, я не связана с криминалом. Просто я появилась неожиданно, а Лазарев и Агеев не любят сюрпризы.

Татьяна судорожно закивала головой:

– Понимаю, понимаю.

– Как ваши дела с дочерью? Есть какие–то изменения? – спросила я, отпивая первый глоток.

Послышался глубокий вдох, а затем она заговорила:

– Ариадна стала замкнутой. Не хочет со мной разговаривать, обвиняет меня в том, что я не верю ей.

– Простите, но она имеет на это право. Вы действительно ей не верите, – я пожала плечами и встретила ожесточившийся взгляд холодных глаз, – Татьяна, сколько времени прошло после вашего развода с мужем?

– Полгода.

– Я бы посоветовала вам открыто не вступать в отношения с другими мужчинами, пока что. Для девочки это травма, она ждёт, что отец вернётся и ожидает от вас того же.

– Он изменил мне и уехал, – выплюнула она в ответ, – Он не вернётся.

– Я понимаю. Но с позиции ребёнка вся эта ситуация выглядит как предательство со стороны взрослых. А вы своими действиями только подливаете масла в огонь, – я сделала глоток действительно хорошего кофе, и улыбнулась ей, – Всё наладится, просто нужно немного терпения.

– Спасибо, – потупив глаза, сказала Татьяна.

На такой весёлой ноте мы провели около часа. Я рассказала ей несколько случаев из моей практики, объясняя на примерах, как лучше вести себя с бунтующим ребёнком. Когда из школы вернулась и сама виновница торжества, я уединилась с ней в её комнате и провела разъяснительную беседу, вытирая детские слёзы обиды.

Возвращаясь неспешным шагом к дому Игоря, я снова напевала какой–то глупый и давно забытый мотив.

2008

– О, Господи, ты когда–нибудь перестанешь пыхтеть, как паровоз? – проскулила я, поморщившись от едкого дыма, который заполнил салон машины.

– Ты мне ещё повякай тут, Сладкая, – рыкнул Лазарь, – Сиди, музыку слушай, пейзаж за окном разглядывай.

Сделав приёмник погромче, он снова затянулся и выдохнул приличный клуб дыма через ноздри. Я откинула голову назад, и подёргала затёкшим запястьем, прикованным наручниками к двери. Громкие басы ударили по моим мозгам, и я в десятый раз за последние два часа посетовала про себя на то, что наёмник не любит классическую музыку. Из колонок продолжал орать голос солиста Rammstein, кажется, так называется культовая немецкая рок–группа.