Питер Шварц - В защиту эгоизма - Почему не стоит жертвовать собой ради других

Наши права, возникающие в процессе взаимодействия с другими людьми, определяются правом на свободу торговли. Сделка возможна только при согласии обеих сторон. Сделка, совершаемая насильственным образом, — нонсенс: это обыкновенный грабеж. Мы вправе предложить кому-то заключить сделку или согласиться на нее без вмешательства третьих лиц. Преимущественное право на получение продуктов питания, жилья, работы, лечения или даже публикацию в газете — результат нарушения чужих прав, их насильственного присвоения. Нарушение прав других людей недопустимо.

Право всегда индивидуально : его носителем является отдельная личность. Не существует коллективных прав человека. Право всегда относится к вашей жизни, вашей свободе и собственности, к вашему стремлению обрести счастье. Права любого сообщества проистекают из прав каждого отдельного его члена, который добровольно переуступает их коллективу. Но само наличие сообщества не предполагает возникновения надличностных прав.

А поскольку надличностных прав не существует, мы не можем говорить о каких-то «коллективных правах». Само это словосочетание — нонсенс. На земле живут конкретные люди, которые делают конкретную работу. Утверждать, что коллектив имеет больше прав, чем каждый из его членов в отдельности, — значит допускать, что кто-то имеет право присваивать плоды индивидуальной деятельности, что по само по себе является нарушением прав.

Поскольку права человека даются ему от рождения и реализуются через его деятельность, права одной личности не должны вступать в противоречие с правами другой. Каждый имеет право на одинаковую степень свободы. Исходя из этого, можно сказать, что каждый имеет право жить по собственному усмотрению. Если вы не хотите покупать у дилера машину по предлагаемой цене, никакого столкновения интересов не происходит: каждая из сторон имеет право заключить сделку или отказаться от нее. Если стороны не пришли к соглашению, они остаются при своих интересах. Но если вы крадете чужую машину, речь может идти только о правах пострадавшего, потому что вы их нарушили. Ваши права заканчиваются там, где начинаются права другого.

Люди могут спорить о правовых нюансах того или иного договора, обсуждать границы частной собственности, — но это детали. Мы не можем оспаривать фундаментальный п ринцип , который гласит: все разногласия должны решаться мирным путем, на основе уважения неотъемлемого права каждого на жизнь и имущество. Этот подход — в интересах каждого из нас, если мы хотим жить в цивилизованном обществе.

Наши права — наша защита в случае применения против нас силы. Но самая большая потенциальная опасность, от которой они нас защищают, — вмешательство государства. Наши права служат гарантией того, что если мы сами не будем применять силу, государство не будет вмешиваться в нашу жизнь.

Многие представляют дело так, будто имущественные права мы получаем от общества как подачку. Представитель одной крупной благотворительной организации заявил: «Возмутительно! Землевладельцы решили, что могут распоряжаться землей по своему усмотрению только на том основании, что они якобы ее купили. Им следовало бы знать, что они пользуются правами на землю только благодаря обществу, в котором живут»7. Некоторые идут еще дальше, утверждая, что все права нам дает государство, и что именно оно решает, какие из них нам предоставить, а какие нет. Значит, позволяя нам говорить то, что мы думаем, чиновники наделяют нас правом на свободу слова? А если они создают государственный оркестр или выделяют бюджетные средства для оплаты школьных завтраков, мы получаем право на самовыражение в искусстве и бесплатное школьное питание? При таком подходе право на бесплатное питание приравнивается к праву не быть убитым.

Здесь опять-таки ощущается влияние гегелевской теории коллективизма, — ведь философ считал государство высшим и непререкаемым моральным авторитетом. Авторы сравнительно недавно вышедшей книги (два профессора) пытаются втолковать нам, что права «предоставляются нам государством», что «право только тогда право, когда эффективная правовая система защищает его, используя для этого государственные ресурсы» и что, следовательно, «права, казалось бы, не связанные с социальной защитой [например, право не быть ограбленным, изнасилованным или убитым] также являются правами на социальную защиту»8.