Баранов Данилович - Скиталец Начало пути

- Откуда ты знаешь, где тебе место? - Я в те дни и сам не знал, чего хочу. На сердце тревога. Словно зов какой в груди. Нет, не домой. Не знакомый.

- Уж точно, здесь тебе не место. - Говорит мне старушка. И смотрит сквозь меня. Ты не поверишь, Дэн, меня оторопь взяла. - Не того твоя душа хочет, другого.

- А ты, что судьбу знаешь? - У нас среди наших пустошей ведьмы бродят. Будущее в туманах видят, заклятье могут положить.

- Иногда могу прочитать, что в душе у человека творится. - Она на себя крестное знаменье наложила. Мне полегчало, не водится с врагом рода человеческого. - Ой, не место тебе здесь. Не готов ты еще к оседлой жизни.

Стоим друг против друга и молчим. Ветерок холодный, до костей пробирает.

- Зайди в таверну, может судьба там твоя сидит.

А как она, судьба, может сидеть. Она ж в небесах прописана. От рождения и до смерти.

- Там, ты увидишь, сидит хорошо одетый джентльмен. - Продолжает старуха. - Черноволосый. Скажи ему, что в море хочешь.

Кивнул я ей и пошел. Не могу объяснить тебе, Дэн, отчего я пошел туда, в эту таверну. По дороге обернулся. А старухи и нет. Как привиделось. Зашел. Действительно, в уголке за столом сидит богато одетый джентльмен. Один такой, другого под стать описанию нет. Я подошел. Подсел. Заказал поесть. И говорю этому джентльмену.

- Вы не моряк, случайно? - На моряка то он похож особо не был. Может обманула меня старуха, или, говорю, привиделось мне все.

Он мне в ответ:

- Да, моряк. А что? - Смотрит пристально. О чем думает, не поймешь.

Ну, я ему решил о себе немного рассказать. По разговору, глядишь, пойму что к чему.

- Я сюда из Шотландии добрался. Сейчас плотником работаю на верфи. Но душа моя в море просится. - Собеседник мой молчит, головой кивает.

- А у вас на корабле не найдется места для матроса и плотника. - Сам то я знаю, что б плотником на корабль записаться надо в море лет пять ходить, да потом науке плотницкой обучаться. Не всякого возьмут.

- От чего ж, - говорит джентльмен - найдется. Если у тебя смелости хватит.

Я себя, Дэн, никогда трусом не считал. Сам знаешь, от опасности не прячусь.

Даня только кивает головой. И в самом деле, Брайан не из тех парней, что прятаться за спины других в бою будет.

- Смелости у меня хватит. Не струшу.

Мой собеседник молчит. Думаю, не поверил или еще чего.

- У меня на корабле железная дисциплина строгая. Если что, тотчас на берег спишу.

- А смелость тут причем? - спрашиваю.

- Парень, я хожу под флагом Веселого Роджера. Мне трусы и бездельники не нужны.

- Пират? - Спрашиваю шепотом. Кто знает, сколько ушей может услышать такие слова.

Джентльмен только головой кивнул. Сам он, вроде, не боится, что услышать могут. Даже по сторонам не посмотрел.

- Что решил? Насильно не зову.

- Что решать-то. Плотником возьмете, пойду.

Не знаю, почему согласился. Так я встретился с капитаном. Они тогда за провизией заходили, тайно. И не жалею сейчас. Видать, старушка правду сказала. Не готов я к оседлой жизни. Мне здесь хорошо. На этом корабле. Здесь все иначе. У нас капитан особенный. Такого нигде не сыщешь. Ты и сам чувствуешь, только, Дэн, я объяснить не могу, что в нем особенное. Если хочешь, я тебе еще дну историю расскажу. Пойдем. Сядем на бочку. Что стоять-то.

Даньке хотелось услышать еще одну историю. Так и время быстрее пройдет. Они пошли, уселись на большую пустую бочку.

- Так о чем я? А, - продолжал Брайан,- о капитане. Ты заметил, он иногда так посмотрит или махнет рукой. Я не об этом. Я о Сайрусе. Он не всегда был таким отличным парнем. Когда вначале появился на корабле, он то скандал, то еще что затеет. Какой-то беспокойный. Однажды затеял он такой скандал. Тут Свен идет. Мимо проходит, остановился воле Сайруса, посмотрел на него и говорит, ты грязь на палубе. И дальше пошел. Сайрус не угомонился. Сделал вид, что ему все не почем. Плюнул вслед капитану. Свен даже не обернулся, словно нет для него этого матроса. В тот день Сайрус еще немного задирался. К вечеру успокоился. Ночь была не такая темная, как сейчас. На небе луна. В кубрике светло. Лежу я, ребята спят. Мне что-то не спится. Слышу, вроде кто-то всхлипывает. Пригляделся. Сайрус лежит, к стене отвернулся, плечи вздрагивают. Плачет вроде. Я поднялся. Подошел. Его за плечо трясу. Думаю, может помочь парню надо. Он вскочил, глаза безумные. Мне говорит, не трогай меня, не трогай, запачкаешься. Я грязь. И как двинет мне. Сам бегом на палубу. Я за ним. А как? Он меня шибанул, а я терпеть? Так это оставить? Выбежал, смотрю, он за борт прыгнуть собрался. В открытом море. Я подоспел, схватил его. Он сопротивлялся. Пришлось успокоить, как следует. Пару раз двинул, он призатих. Сели мы с ним прямо на палубу плечом к плечу. Он молчит, головой трясет. Что-то мычит. Не разберешь. Так и просидели до утра. На рассвете Свен вышел, сменить у штурвала старпома. Я Сайрусу говорю, иди, повинись перед капитанам. Поговори с ним. А он мычит, головой вертит. Помог я ему встать. В спину подтолкнул: иди. Поднялся Сайрус на капитанский мостик. Смотрю, разговаривает с капитаном. Я не слышал о чем. Разговаривали долго. Потом Сайрус идет. На глазах переменился. Свет изнутри. Грешнику отпустили его грехи. Я спросил, ну, как? Он простил меня, он понял. С той поры изменился матрос. Такой у нас капитан.