Жан-Жак Руссо - Новая Элоиза, или Письма двух любовников

Если должно приписать смерть ее печали, то оная имеет источнике гораздо далее, и одному ее супругу должно то причесть. Быв долго непостоянен и ветрен, он расточал жаре своей молодости ко многим предметам, меньше достойным нравиться, нежели добродетельная его подруга: а хотя лета и возвратили его к супруге, однако он всегда употреблял се нею ту непреклонную суровость, коею неверные мужья имеют привычку умножать свои обиды. Бедная сестра моя то испытала. Суетное кичение благородством и сей грубый и ничем несмягчаемый характер, сделали твои и ее несчастья. Мать ее, которая всегда имела к тебе уважение, и которая тогда узнала вашу любовь, когда уже поздно было ее гасишь, очень долго сносила печаль втайне, не могши победишь ни страсти своей дочери, ни упрямства своего мужа, и, быв первою причиною зла, которого излечить была не в состоянии. Когда ей попались твои письма, которые ей открыли, до чего вы употребили во зло ее доверенность, тогда, желая все сохранить, боялась она всего лишиться, и подвергнуть опасности дни своей дочери для восстановления ее благополучия. Много раз испытывала она своего мужа без всякого успеха. Много раз хотела отважиться на совершенную доверенность и показать ему во всем пространстве его должность; но страх и застенчивость всегда от того ее удерживали. Она откладывала, пока еще могла говорить; а когда хотела, тогда было уже поздно; силы ей изменили; и она умерла с сею несчастною тайною; а я, ведая нрав сего сурового человека, но не зная, сколько бы чувства природы могли его смягчить, я теперь покойна, видя по крайней мере Юлиину жизнь в безопасности.

Все то ей известно; но сказать ли тебе, что я думаю о мнимых ее угрызениях? Любовь хитрее ее. Поражена сожалением о матери, она хотела бы тебя забыть, но не взирая на то, любовь тревожит ее совесть и принуждает о тебе мыслить. Любовь хочет, чтоб ее слезы относились к тому, кого она любит. Она не смеет более заниматься собственно о тебе напоминанием; и любовь принуждает ее еще хотя чрез раскаяние тобою заниматься. Любовь обольщает ее с таким искусством, что она лучше хочет умножать свое страдание, лишь только бы и ты входил в причины ее мук. Тебе, может быть, непонятны движения ее сердца: однако тем не меньше они естественны; ибо ваша любовь хотя равна силою, но различна в действах. Твоя стремительна и пламенна, ее наполнена кротости и нежности: твои чувствования изливаются с силою; а ее к ней самой возвращаются, и, проницая существо души ее, заражают и переменяют его нечувствительно. Любовь оживляет и подкрепляет твое сердце, но ее приводит в слабость и уничижает; все силы его ослабели, твердость исчезла, погасло мужество, и добродетель его стала уже ничто. Но толико героических действ не вовсе погибли, хотя на время и престали: решительная минута может возвратить им всю силу, или истребить их невозвратно. Если она сделает еще один шаг к отчаянию, то она погибнет; если же сия превосходная душа на одно мгновение возвысится, она будет величественнее, сильнее, добродетельнее, нежели была прежде, и не должно уже будет опасаться вторичного падения. Верь мне, дражайший друг мой; умей почитать в сем опасном состоянии то, что было тебе любезно. Все, что ей от тебя приходит, хотя бы то было и против самого тебя, не может быть для нее меньше, как смертельно. Если ты будешь в том упорен, чтоб ее не оставить, то можешь легко восторжествовать; но тщетно будешь ты надеяться владеть той же Юлией, ты не найдешь ее уж больше.

Я получил права над твоим сердцем, ты мне был нужен, и я готов был ехать с тобой соединиться. Но что тебе в моих правах, в моих нуждах, в моем усердии? Я от тебя забыт; ты больше не удостаиваешь ко мне писать. Я узнал об уединенной и дикой твоей жизни; и проникаю тайные твои намерения. Тебе жить наскучило.

Умри же, молодой безумец, умри жестокой и вместе слабой человек: но умирая, знай, что ты оставляешь к душе честного человека, которому ты был дорог, сожаление, что он служил неблагодарному.

Приезжай, Милорд: хотя я думаю, что больше не могу вкушать утех на земли; однако мы увидимся. Несправедливо полагаешь ты меня в числе неблагодарных: твое сердце не сотворено находить их, ни мое таким быть.

Время уже отказаться от заблуждений молодости, и оставить обманчивую надежду. Я не буду никогда твоею. Возврати мне свободу, которую я тебе вверила, и коею хочет располагать мой родитель; или соверши мои несчастия отказом, которой погубит нас обоих, без всякой для тебя пользы.