Дэвид Роуз - Будущее вещей. Как сказка и фантастика становятся реальностью

Guitar Hero делает именно то, что должен делать волшебный объект. Его козырем является привычная форма предмета — гитары, благодаря чему пользователь может сразу начать взаимодействовать с ним естественным образом, даже если никогда не играл на гитаре до этого. Guitar Hero реализует одну из самых несбыточных наших фантазий — быть рок-звездой, сценическим исполнителем — и делает это при помощи специального ПО, которое дает возможность быстро ощутить мастерство, но оставляет время для совершенствования в искусстве самовыражения. Большую часть работы за вас выполняет сама игра, но зрителям не нужно об этом знать — они аплодируют вам, и вы чувствуете, что все под контролем. Вы заслуживаете бурной овации, которую получаете после финальных аккордов, не ошибившись ни в одной ноте, и это опьяняюще приятное чувство.

Помимо коммерческого успеха появление Guitar Hero сопровождал и другой неожиданный эффект, который должен порадовать любителей музыки. Можно предположить, что такая игра должна уменьшить интерес публики к освоению настоящего инструмента, но получилось наоборот. После выхода игры количество детей, которые захотели научиться играть на гитаре или каком-то другом инструменте, увеличилось. Обладание ключевыми навыками — музыкальным слухом, чувством ритма, способностью играть в коллективе, опытом и уверенностью — облегчило им задачу.

Я удивлен, что концепт Guitar Hero еще не распространился на другие инструменты и формы творческого самовыражения. Если есть «Герой гитары», почему нет «Звезды виолончели» или «Виртуоза кларнета»? Идея начать обучение с другого конца при помощи дополнительного структурирования процесса и придания ему игрового характера может быть полезна и в других художественных начинаниях — живописи, дизайне мебели, архитектуре. Это уже фактически предоставляет Instagram для начинающего фотографа. Обычно мы представляем себе приступающего к работе художника сидящим перед пустым холстом, но в действительности профессионалы, как правило, действуют по заданной схеме: дизайнеры одежды используют готовые узоры, сценаристы задействуют проверенные приемы построения сюжета, программисты пользуются отлаженными алгоритмами и библиотеками. Даже знаменитый норвежский художник Эдвард Мунк, автор знаменитого «Крика», создавал свои картины, накладывая мазки краски на фотографии. Если даже самые известные художники временами полагаются на волшебные вещи, почему бы и нам не воспользоваться такой помощью?

В число других форм творческого самовыражения входит стремление к конструированию и сборке различных машин, и именно оно задействовано в концепте игровых наборов LEGO Mindstorms.

LEGO была спонсором медиалаборатории на протяжении многих лет. Сеймур Паперт, один из основателей медиалаборатории и ведущий эксперт в области обучающих технологий, участвовал в разработке продукта под названием Mindstorms, что является отсылкой к его книге «Переворот в сознании. Дети, компьютеры и плодотворные идеи» (Mindstorms: Children, Computers, and Powerful Ideas). Еще на стадии разработки нового проекта LEGO обратилась ко мне, чтобы Interactive Factory поучаствовала в создании программного обеспечения для игрушки. Это событие положило начало одному из самых увлекательных проектов в моей жизни.

Разработчики LEGO давно задавались вопросом — а что, если детали-кирпичики сделать «умными»? В 1980-х и 1990-х вопрос о встраивании вычислительных мощностей практически во все что угодно вообще витал в воздухе многих аудиторий, инженерных отделов и офисов компаний всей мастей.

Принцип, по которому устроены конструкторы LEGO, — создание бесконечного набора форм из ограниченного перечня простейших деталей. Это тот же творческий принцип, по которому работают музыканты и программисты, создавая из элементарных компонентов, соответственно, мелодию и код. Что, если поменять местами атомы и биты? Не лучше ли вместо того, чтобы собирать ПО как механизм, встроить сенсоры, и код, и вычислительные мощности в нечто небольшое, адаптивное и столь же знакомое, как кирпичик LEGO?

Эта захватывающая идея изменила мою жизнь в 1991 г., когда я был еще студентом в медиалаборатории МТИ; прежде всего изменился мой подход к компьютерам как к чему-то, что заведомо является настольной машиной. Я понял, что вычислительные мощности можно распределять, можно сделать их гибкими, перестраиваемыми, что их элементы можно буквально скреплять, как детали конструктора. Это было моим первым личным откровением в духе концепции повсеместных вычислений.