Таня - ed0bef2b-0540-4c71-87f5-74488f213fbc

– Вот, мам, у меня нет времени. Парни ждут на лестнице.

Он даже не заметил меня. Это весьма подавляюще. Я опускаюсь в ближайшее кресло и

делаю вид, что вовсе и не ожидала приветствия.

Кассандра вздыхает.

– Подожди минутку. Ключи где-то в моей сумке.

Еѐ сумка огромна – дамская сумочка размером с чемодан, модная в этом сезоне. Пока

Кассандра копается в глубине сумки, выходит сияющая Тина.

– Милые, я СОВЕРШЕННО ПОТРЯСАЮЩА. О. Здравствуй, Ник.

Кажется, даже Тина немного покорена Кошмарным Мальчиком. Я не думала, что такое

вообще возможно. Но по тому, как сердито он на неѐ взглянул, я поняла, что у них есть своя

история. Она отвела от него взгляд и сосредоточилась.

– Вот оно. То, что надо. У неѐ есть ВЗГЛЯД. Это всѐ, что я вам скажу.

Кассандра прерывает свои поиски и поднимает на Тину взгляд.

– Правда? Можно взглянуть?

– Разумеется.

Обе уходят назад в спальню смотреть фотографии на компьютере. Фрэнки ухмыляется мне

и присоединяется к ним. Я сижу, как лимон, в своѐм кресле, не зная, что делать. Папа совершенно

не замечает неловкости, встаѐт и подходит познакомиться к Нику.

– Привет. Я Стефан Траут. Отец Тед. Рад познакомиться с тобой. Извини, что заняли твою

маму сегодняшним вечером.

По крайней мере, Ник жмѐт папе руку. Затем пожимает плечами.

– Не беспокойтесь. Это нормально. Мама – раб своей работы, – он саркастично смеѐтся и

сердито смотрит в направлении спальни. – Ну, вы понимаете, модельный бизнес на первом месте.

Так мы всегда говорим. Я имею в виду, это вопрос жизни и смерти, верно?

Папа кашляет. Он, наконец, осознал напряженность беседы. Папа терпеть не может

напряжение. Мы все смущенно молчим пару секунд.

Затем Ник встряхивает головой.

– Постойте. Вы сказали Траут? Тед Траут?

Папа смущенно улыбается и поправляет себя.

– Тед Ричмонд. Простите. Постоянно об этом забываю.

Ник машет рукой, словно он и близко не интересуется моей новой фамилией. Затем он,

наконец, смотрит в моѐм направлении, поднимает брови и окидывает меня взглядом с головы до

ног: практически отсутствующие волосы, макияж, импровизированный топ, расстегнутое платье. Я

не такая, какой он видел меня в последний раз, на кухоньке Сэба, в маминых мешковатых штанах

для йоги.

– О, это ты, – удивленно сказал, слишком долго пялясь на меня. Но Ник не только не

выглядит впечатленным, он выглядит совершенно разочарованным. – Так они всѐ-таки заполучили

тебя? Когда мама говорила о новой девушке, я не понял, что речь о тебе.

Я прикладываю усилие и выдавливаю улыбку. Я очень, очень хотела бы снять этот

идиотский шарф и застегнуть платье. А ещѐ лучше было бы оказаться в джинсах и папиной шляпе,

занимаясь чем-то из области искусства. Я хочу сказать ему, что это неправда – это всего лишь

эксперимент, и на самом деле я – обычный подросток. Но я – в середине фотосессии в люксе отеля

Кларидж. Это, отчасти, правда.

– Так ты Тед Траут? – продолжает Ник. – Сестра Авы? Она показалась мне знакомой,

когда я видел вас обеих в тот день, но я не смог вспомнить. Хотя и должен бы. Джесси показывал

мне столько еѐ фотографий...

– Погоди, – говорю я, поднимаясь и удерживая платье вокруг талии на манер набедренной

повязки. – Ты знаком с Джесси?

– Да, мой старый приятель. Я познакомился с ним в Корнуолле несколько лет назад.

Джесси хороший парень. Как твоя сестра? Я не в курсе с тех пор, как он уехал на Средиземное

море.

Сейчас, когда он говорит о Джесси и Аве, лицо Ника выглядит совершенно иначе.

Сердитый взгляд смягчился. За его очками я вижу проблеск того Ника, который не злится из-за

матери, еѐ карьеры и всего с этим связанного. Он выглядит нежным и уязвимым. Тот парень, рядом

с которым хочется свернуться в клубочек и болтать о Мэн Рэе. Или о чѐм угодно.

– Выходит, Джесси рассказывал тебе об Аве? – спрашиваю я.

Ник улыбается медленной забавной улыбкой.

– Постоянно. Мы созваниваемся по Скайпу. Он обычно очень, очень утомительный

собеседник, когда доходит до этой темы. Как она талантлива в сѐрфинге, еѐ шутки, что-то забавное,

милое, что она делает со своими ногтями... Боже, это бесконечно.

Папа улыбается, и я тоже. Фрэнки, Тина и Кассандра возвращаются из спальни, продолжая

разговаривать. Они останавливаются, как вкопанные, когда видят новое выражение лица Ника и

тот факт, что он разговаривает со мной, как цивилизованный человек.