Таня - ed0bef2b-0540-4c71-87f5-74488f213fbc

Честно говоря, одной из тех девушек как раз не идѐт. Нужна правильная форма лица, но если у

тебя такая – ух ты. Об этом все мечтают с момента выхода ролика для журнала i-D. Так что, если

ты хочешь продолжать работать, для тебя есть куча предложений – до тех пор, пока ты в точности

выполняешь все указания. Но я обещаю, что тебе больше не придется натягивать на себя стринги.

– Тебе рассказали о стрингах?

– Оо, да. Стринги популярны.

О боги.

Мы долгое время молчим.

– Так тебе нужна работа? – спрашивает Фрэнки, снова утыкаясь в телефон, безусловно,

отправляет письма очередному випу о чѐм-то экстра важном и срочном.– Потому что, если

откажешься, то есть куча желающих.

Трясу головой. Я думала работе моделью, но мне действительно удается только роль

Королевы Воинов. Если они ищут соблазнительницу, например, то им нужна совсем другая

девушка. Кроме того, мне и так есть о чѐм подумать. Несмотря на это, возможно, это не последняя

наша встреча с Фрэнки.

– Ты знаешь какие-нибудь фотоагентства?

Она удивленно смотрит на меня.

– Ага, кучу. А для чего?

– Да так. Просто... может быть, однажды мне это пригодится.

Фрэнки смеется.

– Для тебя?

– Ага.

Она обдумывает это некоторое время, пока набирает сообщение.

– Здорово. Конечно же. Если надумаешь, звони мне. Оставайся на связи, Тед.

Обещаю ей не пропадать.

После встречи я иду в другое кафе за углом. Ава просила меня присоединиться к ним с

Джесси. Они отмечают первый день абсолютной свободы после еѐ второго этапа лечения. Я

согласилась выпить с ними горячего шоколада. Но они, наверное, где-то застряли, потому что я

опаздываю на десять минут и не обнаруживаю их присутствия.

– Тед?

Страшно знакомый голос. Прямо у меня перед носом – голова с растрепанными волосами,

очки и забрызганная краской куртка. Каждая деталь одежды в краске... Мне начинает казаться, что

он специально так делает.

– Ник?

– Ты здесь сестру свою ждѐшь? – спрашивает он.

– Угу.

Он кивает.

– Присаживайся. Если не возражаешь. А я жду Джесси. Это какое-то недоразумение,

наверное.

Он умудрился занять круглый столик у окна. Это лучшее место в зале, и было бы довольно

глупо идти куда-то ещѐ, поэтому я неловко присаживаюсь рядом с ним. Мы оба пялимся в окно,

не произнося ни слова, если не считать мой заказ горячего шоколада, когда подходит официантка.

Проходит пять минут. Затем десять. Видимо, губы Авы ещѐ больше потрескались от внимания

Джесси. Наверное, эта парочка потеряла счѐт времени. Я мечтаю об их появлении. Уверена, Нику

неприятно сидеть рядом с самой злобной моделью, с которой он когда-либо сталкивался, да и я бы

предпочла быть где угодно, чем рядом с его задумчивым лицом.

Он смотрит на часы. Они у него Диснеевские, с Микки Маусом, у которого руки-стрелки.

Не инкрустированные драгоценными камнями, не дизайнерской работы, чего я могла бы ожидать

от парня, который живѐт практически по соседству с королевой. Он искоса глядит на меня, и я

притворяюсь, что не смотрела на его запястье. Потом я смотрю снова. Руки Микки соединяются,

когда проходит ещѐ пять мучительных минут.

В конце концов, Ник откашливается.

– Слушай, Тед, я знаю, что ты наверняка обо мне думаешь.

Я выпучиваю на него глаза. Я действительно думала, что мне очень нравятся его часы. Но

суть не в этом.

– Нет. Речь о том, что ты обо мне думаешь? – поправляю я его. – Не переживай. Ты

выразился предельно ясно.

Он снова откашливается.

– Эм, Ава рассказала мне о фотосессии. Я полагал, что ты вернѐшься по своему

съѐмочному графику, а не... как вышло. И она сказала, что ты оказалась там в первую очередь из-

за неѐ.

– Серьѐзно?

– Ага. А ещѐ, что она всѐ время подталкивала тебя на совершение этих безумных

поступков, и теперь ей жаль, но ты была такой... поразительной.

– Она так и сказала?

– Да. Она много рассказывает о тебе. Полагаю, это потому... это потому, что я сам

спрашиваю.

Мы долго, очень долго молчим, за это время успевает остыть мой горячий шоколад,

четверо посетителей заходят и уходят из кафе – никто из них не является Авой и Джесси – а я

пытаюсь убедить себя в том, что Ник спрашивал обо мне из простого любопытства, насколько же

я злобное существо. А не по какой-то другой причине. И в его глазах сейчас светится отвращение,

а не... не что-либо ещѐ, что я даже не осмеливаюсь вообразить, потому что моѐ сердце