Эрик Каплан - Санта действительно существует?

Мне кажется странной идея объяснять людям хорошие шутки и тем самым портить их. Она совсем не веселая. Что смешно, так это книжка о Санта-Клаусе, полная философии и приколов про рак. Ну, или все это было смешным, пока я вам не растолковал смысл.

Глава 9

Боль — это юмор минус время

В телесериале «Теория Большого взрыва» есть эпизод, который прекрасно подходит к одной из тем этой книги. Он поднимает вопрос о том, могут ли наука и рациональное мышление объяснить людей и человеческую жизнь, и если да, то в какой степени. Шелдон Купер, самовлюбленный и холодный физик, и его девушка, нейрофизиолог Эми Фара Фаулер, спорят о том, какая из наук справится с этим лучше. За разговором они подсаживаются к своим друзьям в столовой Калифорнийского технологического института.

Шелдон: «Приветствую».

Леонард: «Привет».

Шелдон: «Я пригласил Эми, чтобы показать ей кое-что из того, чем я занимаюсь».

Эми: «Очень впечатляюще. Для теоретической работы».

Шелдон: «Что это сейчас было? Снисходительность?»

Эми: «Извини, я недостаточно ясно выразилась? Я хотела сказать, что по сравнению с нейробиологией, которая имеет практическое применение, теоретическая физика — это… как бы так сказать… миленько».

Леонард и Говард: «О-о-у!»

Шелдон: «То есть ты хочешь сказать, что нейробиолог вроде Бабинского может достичь таких же высот, как физики Клерк Максвелл или Дирак?»

Эми: «Именно так. Бабинский ест дираков на завтрак и испражняется клерк-максвеллами».

Шелдон: «Возьми свои слова обратно».

Эми: «Ни за что. Мы с моими коллегами описываем неврологический субстрат, на котором основывается глобальная обработка информации, необходимая для когнитивных процессов, включая процессы научного познания. Соответственно, моя работа ipso facto имеет большее значение для ordo cognoscendi. То есть она важнее всех его исследований. Ну и, по умолчанию, ваших тоже».

Леонард: «Извини, я все еще пытаюсь представить себе испражнение клерк-максвеллами».

Шелдон: «Погодите-ка! Но если теория великого объединения объясняет все на свете, значит, ipso facto, она объясняет и нейробиологию».

Эми: «Да, но если моя работа увенчается успехом, то я смогу воспроизвести твои мыслительные процессы, которые привели тебя к созданию теории великого объединения, и, соответственно, подчинить твое сознание своей парадигме».

Шелдон: «Что за оскорбительный психологизм! Еще Готлоб Фреге в 1890-х годах сказал, что это полная чушь!»

Эми: «Судя по всему, мы зашли в тупик».

Шелдон: «Согласен. Выдвигаю предложение немедленно расторгнуть наши отношения».

Эми: «Поддерживаю».

Шелдон: «Возражения отсутствуют?»

Все: «Не-а, нет-нет».

Шелдон: «Предложение принято. Хорошего дня, Эми Фара Фаулер».

Эми: «Хорошего дня, Шелдон Купер».

Говард: «Ох уж мне эти женщины! И жить с ними невозможно, и их гипотезы опровергнуть не получается».

Шелдон: «Аминь, брат».

Этот эпизод полон противоречий. С одной стороны, кажется, что физика должна объяснять биологию. С другой стороны, и биология должна объяснять физику. С интеллектуальной точки зрения, мы мечемся между двумя вариантами. Но писатель (то есть я) подходит к этому эпизоду с юмором. Юмор чем-то похож на мистику, потому что он не пытается разрешить парадокс, а принимает его как естественную часть жизни. Он похож и на логику, потому что не дает нам просто наслаждаться парадоксом, а позволяет увидеть его со стороны и критикует оба его элемента. Мы видим, что и позиция Эми, и позиция Шелдона неверны, так как они оба игнорируют еще один уровень происходящего — тот факт, что они встречаются, ссорятся из-за своих взглядов и пытаются сохранить собственную индивидуальность.

Кроме того (я надеюсь), эта сцена показывает, что хороший юмор приносит нам удовольствие. Возможно, оно объясняется разрядкой напряжения, которое накапливается, когда наш мозг мечется от одной половины парадокса к другой. Или же ему просто нравится метаться. Как бы там ни было, юмор помогает нам принять две разные части себя, интегрировать их и жить с ними дальше.

В конце этого эпизода Шелдон и Эми мирятся и снова становятся парой. Это традиция. С древнейших времен комедии всегда заканчивались свадьбой, потому что юмор объединяет — и людей в семейные союзы, и раздробленные части нашего сознания в единое целое.

На нейробиологическом уровне юмор и смех связаны с системой игры, которая, по мнению ведущего нейрофизиолога Яака Панксеппа, возникла в процессе эволюции еще у крыс. Крысам нравится щекотка, они любят играть и смеяться34.