Девчонки, те считались красиво:
- На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной…
-А мы - или на «морского», или лаконично:
- Шишел, мышел – вышел!
В детстве меня дразнили Буром, не только по фамилии, но и за нрав, за умение пробивать
лбом стены. Большие мальчишки не трогали, не связывались со мной. Однажды во дворе
заступился за неуклюжего рыхлого Вовку Самойлова, соседа по коммуналке. Играли в
лапту. Вовку тогда «заводили». Он не сдавался, но чувствовалось, что был уже на пределе.
Грязная мордашка кривилась, плечи опустились, на глаза наворачивались слёзы. Без
лишних слов я вырвал из его рук «арабский» мячик и изо всей силы запустил им в самого
здорового, второгодника Игизбаева.
- Води!
- Ты что выёживаешься, – оскалился переросток и сбил меня с ног подсечкой. - Каждый
играет за себя!
- Каждый за себя? – всё время переспрашивал я, вставая и бросая в него грязный мячик.
И летел опять в лужу.
Бить по лицу Загиб, как во дворе прозвали Игизбаева, не решался. Я поднимался, он опять
ставил мне «подножку» и толкал. Я вставал и вставал… И шёл, набычившись, на него,
пока тот не ушёл с площадки, бессильно ругаясь сквозь зубы.
- Сынок, ну, в кого ты у меня уродился? Запомни: простота - хуже воровства! - ворчала
мама.
Папа усмехался в усы:
- Пусть дерётся, пока мал. Скорее пыль с ушей стряхнут...
Много воды утекло с тех пор. Иногда с грустью вспоминаю эти слова покойного отца. И
тогда, раздвинув поседевшие кудри, я машинально щупаю свои злополучные уши. Они –
увы! – до сих пор припорошены той самой «полувековой пылью».
Так и не стряхнули.
После восьмого класса по настоянию мамы я поступил в Ленинградский физико-
механический техникум. На последнем курсе мы встретились с Наташкой, и огромное до
того времени небо вдруг растворилось в её глазах. Девушка жила за городом, я ежедневно
провожал её до дому, и мы целый год с ней о чём-то разговаривали, никого вокруг себя не
замечая...
Однажды вместе с газетой «Ленинградская правда» почтальон принес повестку из
военкомата. В тот день занятия закончились поздно, и, забежав через две ступеньки на
свой третий этаж, я сразу понял: что-то произошло. Отец нервно курил на лестничной
площадке, в квартире пахло валерьянкой, а всегда встречавший меня в прихожей кот
Маркиз сверкал глазами из-под дивана.
Я читал смазанные чернильные строки на сером шершавом бланке повестки: «Михаил
Андреевич Буров, Вам надлежит явиться … по адресу … для прохождения медкомиссии.
Райвоенком, полковник…»
Наконец-то! Армия – это то, что надо для мужчины. Во флот буду проситься или на
границу.
*
Как сейчас помню босую, раздетую до трусов толпу пацанов в коридоре медучреждения, жажду перемен, охватившую меня, и тайные слёзы в туалете после приговора: «Негоден».
Подвело слабое зрение. Мама ликовала. Никогда ещё она меня так не «облизывала», как в
тот год.
После защиты дипломного проекта я получил распределение в оборонный НИИ. Я по
инерции работал и провожал, провожал, провожал ребят на «действительную». Друзья
служили, а подруги, между тем, выходили замуж. А Наташка всё ждала…
- Выйти замуж за любимого, нарожать детей, встречать мужа с работы – разве надо что-то
ещё для счастья? - говорила она.
Девушке хотелось семью. Просто – семью. А мне этого было мало. Меньше, чем на целый
мир я не соглашался. А может быть, просто не любил?! Нет, мы продолжали встречаться.
Но уже не так щемило в груди, как раньше, когда всё начиналось.
В отделе, где я числился техником, работа текла неторопливо, без перекатов и
водоворотов. Мужская половина отдела - техники и рядовые инженеры - большую часть
рабочего времени проводили на лестнице под табличкой «Место для курения», до хрипоты
споря о состоявшихся накануне футбольных и хоккейных матчах, боксёрских поединках и
шахматных турнирах. Сотрудницы потихоньку вязали, устраивали чаепития, вели
бесконечные разговоры о детях, внуках, грядках на садовых участках, своих любимых
питомцах: собачках, кошечках, хомячках и попугайчиках. И, конечно же, бурно обсуждали
просмотренные накануне кинофильмы: а что она ему сказала? а что он ей ответил? а как
она была одета и что на нём было надето? Сотрудники рангом повыше - старшие и
ведущие инженеры, завлабы и начальники отделов - держались чуть обособленно, с
Читать дальше