Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

ласково шептала что-то.

Пестель, сейчас, глядя в темные глаза Муравьева, решил: «Она все равно станет моей женой. А я

стану верховным правителем России. Прав был покойный Наполеон, страна должна быть

централизованной, с единой властью. Никаких федераций. Отец Петра Федоровича рассказывал о

Северной Америке. Хоть там и есть штаты, но президент один. И у нас так будет. А Жанна будет

моей. Когда я брошу к ее ногам всю Россию - она не устоит. Никто бы не устоял».

За портьерой раздался кашель.

-Выходи, - разрешил Муравьев, потрогав чайник.

-Еще теплый, - пробормотал он. Муравьев посмотрел на невысокого, бледного, с темными

усиками человека, что отделился от стены.

-Ей и стоило дать кинжал, - тот опустился в кресло, подергивая щекой. «Она женщина, ее никто не

будет обыскивать. Раз ты, Никита, так и не осмелился предложить оружие ее мужу».

-Он бы мне отказал, - пожал плечами Муравьев, разливая чай. «Александр был крестным отцом

его сына. Полковник Воронцов-Вельяминов не согласен проливать кровь. Незачем было

рисковать. А теперь, Петруша, - он подмигнул Каховскому, - Александр умер, и нам будет легче. От

Николая мы все равно избавимся, и ты нам в этом поможешь».

Сухая рука Каховского затряслась. Он, шепотом выкрикнул: «Смерть тиранам!»

-Именно так, - добродушно согласился Муравьев и вздохнул: «Он совсем, умалишенный. Оно и

хорошо. Семьи у него нет, он беден, пусть убьет Николая, а после этого - да хоть бы на куски его, во

дворце, разорвали, нам какая разница? Надо уметь жертвовать малым ради великих целей. Сам я

на площадь не пойду, мало ли что. Пережду в имении».

Каховский высыпал себе в чашку чуть ли не половину серебряной сахарницы. Муравьев ласково

сказал: «Я сейчас позвоню, чтобы нам накрыли перекусить, Петруша. Прости, что тебе прятаться

пришлось. Евгения Петровна без предупреждения появилась, а тебя людям видеть не след. Даже

ей. Ты пей чай, - почти нежно добавил он, - пей, мой дорогой. Мы с Александрин в деревню

уезжаем, а к восстанию вернемся».

В кабинете приятно пахло сандаловым курением и кельнской водой. На драгоценный паркет была

брошена шкура тигра. Николай, полюбовавшись рыжими полосами, хмыкнул:

-Надо будет посидеть, посмотреть, - возможно, ли проложить железную дорогу к Тихому океану.

Тигра, - император нагнулся и погладил шкуру, - оттуда привезли. Впрочем, - он потер подбородок,

- что это я замахиваюсь на Сибирь? Сначала бы до Царского Села добраться. Англичане, значит,

успешно провели первый рейс. Теперь недалек час, когда они, - Николай посмотрел на большую

карту мира, - по Индии рельсы проложат и по Африке тоже.

После смерти старшего брата в Таганроге ему доставили два письма. В первом Александр просил

его позаботиться о семье Воронцовых-Вельяминовых. «Доносы на Петра Федоровича я читал,

Nicolas, - писал император, - однако я уверен, что, даже если они правдивы, то полковник

Воронцов-Вельяминов вступил в тайное общество только лишь по причине своей

обеспокоенности нуждами России, и совершенно не склонен к действиям радикального

характера».

Это письмо Николай сжигать не стал, а второе, - где император указывал на оставленный им в

кабинете проект конституции, и указы о постепенной отмене крепостного права и введении

свободы вероисповедания, - сжег. Вместе со всеми бумагами, что лежали в тайнике.

-Нечего, - пробормотал тогда Николай. «Страна не готова. Я позабочусь о том, чтобы во время

моего царствования такого не случилось».

Он присел на край огромного, дубового стола, и взглянул на свой блокнот.

-Железные дороги, - Николай погрыз ноготь большого пальца. Мать всегда ругала его за эту

привычку, однако император никак не мог отучиться. «Этот Кроу должен прийти. Он сейчас в

России, его сын там, в Англии, известный инженер. Англичане..., - он вспомнил донос Шервуда о

тайных обществах, что лежал в тайнике стола. «Шервуд тоже англичанин, - пробормотал Николай,

- однако у нас воспитывался. Все равно, не хочу я англичан сюда пускать. Тем более, что жена у

этого Кроу с дипломатическим паспортом ездит. Зачем старухе, на седьмом десятке,

дипломатический паспорт? Подозрительно все это. Еще шпионов сюда зашлют, с них станется. А

железные дороги нужны. Ладно, - он вздохнул и внезапно улыбнулся, - посмотрим на то, как

Евгения Петровна себя поведет».

Николай повертел в длинных пальцах карандаш, пытаясь унять дрожь в руках. Все эти годы он