Саманта Тоул - Жажда скорости

— Есть машина?

— Мамина. — Я достаю ключ из кармана и поднимаю его.

Он берет его у меня.

— Поведу я. Я быстрее тебя.

Затем я вынуждена расстаться с ним, чтобы мы забрались в машину моей мамы. Но уже через минуту, когда мы внутри, он хватает меня за затылок и оставляет нежный поцелуй на моих губах, лишая меня воздуха и оставляя жаждать его.

Заводя мотор, он срывается с парковочного места. Всю дорогу до отеля моя рука покоится в его руке. К счастью, отель не так далеко от «Интерлагоса», и уже через короткий промежуток времени мы останавливаемся перед ним и выходим из машины.

Встречаясь на тротуаре, мы снова беремся за руки.

Ведя меня в отель, он бросает ключи парковщику.

— Припаркуй ее.

Мы в лифте. Каррик нажимает кнопку его этажа. Я не могу дождаться, когда двери закроются, чтобы мы могли подняться, и я наконец смогла бы прикоснуться к нему так, как того хочу. Но совершенно очевидно, что боги не нашей стороне, потому что перед лифтом появляется мужчина, желающий в него зайти.

Когда Каррик говорит, из него вырывается низкое рычание.

— Если ты сейчас не зайдешь в лифт, я отдам тебе все, что есть в моем кошельке.

Мой взгляд пригвожден к Каррику в выражении немного шока, но он даже не смотрит на меня. Он смотрит на мужчину. Тогда я тоже смотрю на мужчину, заинтересованная тем, что же он предпримет.

Мужчина, кажется, англичанин. Ему за сорок, и он одет в крутой черный костюм.

Намек на улыбку касается его губ.

— Вы Каррик Райан, верно? — Это не вопрос. Он знает, что это Каррик.

— Мм-м-м.

Двери начинают закрываться, но мужчина в костюме останавливает их ногой.

— Мой ребенок ваш большой поклонник. Можете дать для него автограф? — Он держит газету подмышкой. — Сделайте это, и я оставлю вас в покое.

Я слышу короткий смешок Каррика, и потом мужчина достает и протягивает газету. Она открыта на спортивном разделе, где я вижу фотографию Каррика.

— Есть ручка? — спрашивает Каррик мужчину.

— Да. — Он достает ее из своего пиджака и протягивает Каррику.

Придавливая газету в стенке лифта, Каррик быстро пишет свое имя по всему изображению и отдает газету и ручку мужчине обратно.

— Спасибо, — говорит мужчина в костюме, делая попятный шаг из лифта. — Мой ребенок будет страшно счастлив. Я всю неделю буду у него на хорошем счету.

Каррик тихо посмеивается.

— Ну, отдай ему еще и это, чтобы неделя превратилась в месяц. — Каррик стягивает с головы бейсболку и протягивает ее мужчине в костюме.

— Просто потрясающе. — Он стучит бейсболкой Каррика по руке. — Огромное спасибо. И наслаждайтесь остатком дня.

— О, этим я и намереваюсь заняться, — тихо бормочет Каррик, зажимая кнопку лифта.

Двери закрываются, и мы наконец едем наверх.

— Так мило, что ты отдал ему свою кепку.

Каррик поворачивается ко мне лицом. Его глаза сверкают, и от этого мое лоно трепещет.

— Я не милый, Андресса. Я твердый. Действительно очень твердый.

Он берет мою руку и прижимает ее к его выступающей эрекции, заставляя мое дыхание затрудниться, а трусики промокнуть насквозь.

Разворачиваясь ко мне полностью, он прижимает меня к стенке лифта. Расставляя руки по сторонам от моей головы, он опускается ниже, практически касаясь ртом моих губ. Его дыхание щекочет мою кожу.

Мое тело дрожит от желания, и внезапно у меня перехватывает дыхание.

— Поверить не могу, что ты предлагал тому мужчине деньги, лишь бы он не зашел в лифт.

Убирая одну руку, он обнимает меня ею за талию и прижимается ко мне своими бедрами.

— Я не был в тебе два гребаных месяца. Я бы сделал почти что угодно, лишь бы ускорить приближение этого мгновения.

У меня и шанса нет, чтобы ответить ему, так как мои слова проглатываются его жарким поцелуем.

Наши поцелуи отчаянные и цепкие. Его руки в моих волосах, оттягивают мою голову назад, чтобы было легче получить доступ к моему рту и протолкнуться в него языком. Мои пальцы заплетаются в его коротких локонах, и я сжимаю пряди его волос, когда практически взбираюсь по его телу, лишь бы оказаться еще ближе.

Два месяца друг без друга вливаются в этот единственный поцелуй.

Но мы были порознь. Мы даже толком не поговорили ни о чем, и, пожалуй, должны бы, прежде чем хотя бы думать о сексе.

Я отрываюсь, тяжело дыша.

— Каррик... разве нам не следует сначала поговорить?

Он приподнимает брови.

— О чем, черт подери, нам надо поговорить?

— О нас. О времени, что мы провели порознь.