Табата и Мелисса Андреа - Маленькая Черная Книжка

Я тихо вздохнула с облегчением, когда кончики пальцев дотронулись до холодного металла, спрятанного за моим кошельком. Обхватив его пальцами, я вытащила и держала оружие за спиной.

- После всего, что мы пережили, не могу поверить, что ты говоришь это мне, - говорила в нос Вик. Подняв пистолет снова, она начала молча плакать. Но на этот раз, пистолет не был направлен на меня, он наставлен на Себастьяна.

- Думаю, что это не закончится в чью-либо пользу, потому что, если я не могу получить тебя, то и она не сможет.

Я замерла, ее слова разрушают весь мой мир. Страшный звук выстрела заполнил квартиру, отдавшись эхом от стен и врезавшись в мою грудь.

- Нет! – крикнула я.

Себастьян прислонился к стене. Его глаза были прикованы ко мне в мучении, когда он начал оседать на пол. Его тело обмякло, когда он упал на ковер и закрыл глаза.

Вик повернулась ко мне, черные заполненные тушью слезы стекали по ее лицу. Она направила свое оружие на меня снова.

- Ты сделала это, сука. Ты заставила меня убить его.

Моя рука сжалась вокруг пистолета в руке, пока мой большой палец нащупал предохранитель, сняв с него.

- Ты ошибалась насчет одной вещи, Вик. Ты не единственная...

Ее глаза наполнились смятением, а затем паникой, когда я вытащила пистолет из-за спины и выстрелила один раз.

В глазах Вик потемнело, когда она моргнула и попятилась. Она посмотрела вниз и коснулась груди, кровь запачкала кончики ее пальцев. Вик упала на пол с тяжелым глухим стуком, и оружие выпало из ее руки, скользя на пол.

Я пересекла комнату к Себастьяну и упала на колени рядом с его телом. Достав сотовый из кармана, я набрала 9-1-1 и закричала в трубку, что мне нужна помощь.

Я не слушала диспетчера, вместо этого притянула голову Себастьяна к себе на колени и прижалась щекой к его.

- Себастьян, - рыдала я, тряся его. - Не смей умирать. Ты не можешь оставить меня, ты не можешь. Мы только нашли друг друга, помнишь? Пожалуйста, я только нашла тебя, – воскликнула в его шею.

Он не двигался. Я крепко обняла его и ждала, пока не услышала сирены издалека. Я оставалась там, держа его в своих руках, умоляя его не уходить, в то время как полицейские вломились в дверь.

Все происходило как в тумане, и я почувствовала, что больше не принадлежу своему телу, когда увидела, что они накрыли тело Вик. Когда они, наконец, заставили меня отпустить Себастьяна, то отвели к дивану и допрашивали. Я кивала на свои ответы и плакала.

- Итак, она наставила пистолет на вас? – спросил полицейский. – Можете ли вы сказать мне, что произошло потом?

Я говорила, но это не было похоже на меня. Я объясняла им все, что произошло, и как Вик была той, кто убил моих родителей двенадцать лет назад. Я не сказала им о Себастьяне, не хотела, чтобы его имя было связано с их убийством. Он находился там, но сердцем я понимала, что он точно такая жертва, как были и они.

Я находилась снаружи, стоя на тротуаре, когда они подняли безжизненное тело Вик и прокатили его мимо меня. Я обхватила себя крепко руками и заплакала, когда Себастьян последовал за ней.

- Я хочу поехать с ним, – сказала я парамедику, когда они заносили Себастьяна в машину скорой помощи.

Парамедик странно посмотрел на меня, но кивнул и помог залезть. Другой парамедик зашел за мной и закрыл двери.

Я не знаю, испугались ли они моего оцепеневшего состояния или чего-либо еще, но не возражали, когда я заползла на каталку с Себастьяном и обхватила его руками. Он все еще теплый, и его пульс медленный, но, по крайней мере, он все еще есть.

«Одни люди приходят в нашу жизнь, но быстро уходят. Другие же остаются дольше и оставляют следы в наших сердцах, и мы уже становимся другими.»

~ Флавия Видн

Я стояла там, глядя вниз на безупречно точеный надгробный камень. Я не была на могиле с того самого дня, как мы поместили гроб в землю. Я не была достаточно храбра, и вина только сделала это хуже. Вина за любящего мужчину, который бы изменил мою жизнь полностью во многих отношениях.

Хотелось бы думать, что мои родители тоже простили Себастьяна. Он был так молод в ту ночь, когда они были убиты – всего семнадцать лет. И хотя он вломился в наш дом, он никогда не ожидал, что кто-либо погибнет. Вик была убийцей, и теперь она тоже мертва.

Опустившись на колени, я положила белую розу на могилу и провела пальцами по грубой гравировке.