Алекс Белл - Жасмин

— Почти год я только и думал о поиске лебединой песни и снятии чар, — сказал он пустым голосом. — Я мечтал вновь обрести тебя и вернуть все на круги своя. Но теперь... слишком поздно, Джез. Ушло очень, очень много времени на поиски песни. И столько всего случилось.

— Бен... — умоляющим голосом начала было я, но он меня прервал.

— Ты была его женой почти год. Разве можно притвориться, что этого не было? Ты делила с ним дом, жизнь... постель...

Я вздрогнула и зарделась. Сейчас при одной только мысли, что Лиам меня касался, мне становилось не по себе. Но тогда ведь я была за ним замужем и считала его своим мужем, любила его. Хвала небесам, что я настояла на том, что нам нужно скопить больше денег, прежде чем заводить детей, о которых он уже заговаривал. В вопросе денег Бен всегда осторожничал, такой уж характер. Но Лиам был не таким. А тогда, будучи зачарованной, я списала это на волнение от того, что у него появилась семья.

— Ты не можешь меня винить за это! Поверить не могу, что ты об этом говоришь! — Я сморгнула слезу. Несмотря на то, что я сказала, мне было ужасно стыдно. Его слова били наотмашь. — Я думала, что это ты! Я даже не знала, что происходит!

— Послушай, — сказал Бен, повернувшись ко мне, взяв мои руки в свои и глядя мне в глаза, серьезно продолжил: — Послушай меня, Джез. Я никогда ни в чем тебя не винил и не виню. Ты не виновата в случившемся. Я не об этом говорю. Просто случилось то, что случилось и невозможно притвориться, будто этого не было.

Ну конечно, он был прав. Это я знала. В конце концов, мы были сейчас в реальном мире. Боль и страдания не растворяются в небытие по нашему желанию. Мы с Беном прошли долгий путь и уже не были теми счастливыми влюбленными, что почти год назад планировали свадьбу. Мы оба были не виноваты, но что это меняет. И все же я все равно хотела быть с Беном. Даже после всего, что случилось, я хотела его так сильно, что это чувство причиняло мне физическую боль. Мне очень хотелось спросить его, любит ли он меня по-прежнему, но я не осмелилась. Мне было страшно. Если он скажет «нет», то мое сердце разобьется на мелкие осколки, как ледяная скульптура от удара кувалдой.

Я ничего не смогла поделать, слезы брызнули у меня из глаз. Не желая, чтобы Бен их увидел, я отвернулась и уставилась на единорога, словно моя жизнь зависела от этого, хотя я его даже не видела. Но Бен все равно это заметил и придвинулся ближе.

— Пожалуйста, не плачь, Джез, — сказал он спокойно, а потом потянул меня к себе и обнял. — Хуже уже не будет. Дальше будет лучше. Обещаю.

Рыдания застряли у меня в горле, и хотя я изо всех сил старалась, не смогла удержать их внутри. Самообладание покинуло меня; я была сломлена, беззащитна и уязвима. Я не отстранилась, а даже если бы и захотела, то не смогла бы. У меня только и хватило сил спрятать лицо у него на груди и разрыдаться.

— Бен, пожалуйста, не бросай меня! — всхлипывала я. — Я не вынесу, если ты меня бросишь!

Он вздохнул.

— Мы больше не вместе, Джез. Мы не были вместе почти год.

Он говорил спокойно. Он не сердился и не обвинял, и все же его слова ударили наотмашь. До меня со свадьбы доносились смех и радостные голоса, которые острыми иголками впивались в мое сердце. Наконец они зашли в гостиницу, и вновь наступила тишина. Бен положил подбородок мне на макушку и ждал, когда я успокоюсь, прежде чем помочь мне встать на ноги.

— Пойдем, — сказал он. — Давай войдем внутрь и перекусим.

— Я ничего не хочу, — сказала я. Мой голос охрип от усилий сохранить над собой контроль. — Я хочу лечь спать.

Мне вдруг нестерпимо захотелось оказаться в обыкновенной гостинице. Я продрогла и чувствовала себя совершенно несчастной. Я устала ото льда, снега и холодного света. Мне хотелось в тепло, свернуться калачиком на мягкой уютной кровати.

— Жасмин, ты должна что-нибудь съесть, — начал было уговаривать меня Бен. Он выглядел расстроенным. Но я отстранилась от него и покачала головой.

— Нет, нет, я не голодна. Совсем. Я хочу спать. Пожалуйста, Бен, давай, не будем препираться. Я хочу вернуться в номер.

— Ну, хорошо, — смирился он. — Я тебя провожу.

Мы поплелись на выход из Зимнего сада. Выход охранял эффектный ледяной дракон. Я едва на него взглянула и единственное, что заметила, это его впечатляющие размеры — метров десять в длину. В отеле было не теплее, чем на улице, и я, будто в тумане, заметила гостей, весело проводящих время в фойе. Где-то неподалеку играла музыка.