Владимир Поселягин - Сопротивленец 2. Искатель.

Чтобы те не видели боты и челноки, то когда первые три тысячи были доставлены на этот луг, медики стали приводить их в чувство, а остальных свозили на поле за лесом, так что увидеть челноки и боты они не могли. Деревенские что жили вокруг легко, да они и видели, попрятавшись от наших малых судов, но на них мне было плевать, мало ли что им привиделось, кто поверит? Три месяца бы продержатся, а дальше видно будет.

Правда всех мы обработать и опросить не сможем, банально людей не хватало, так что при погрузке смотрели на одежду. Это конечно тоже могло вести в заблуждение, но иногда помогало. Даже один генерал от инфантерии обнаружился. Одним словом, все вот эти три тысячи мы и смогли только обработать и опросить до наступления темноты. До остальных просто руки не дошли. Не хватало их у нас. Правда, я дал остальным спасённым шанс. В каждой группе, а их было всего пять, по три тысячи человек, доставив до глухих мест, я оставил по офицеру и среднему контейнеру с пищевыми пайками. Места были найдены в тех районах, где была вода, а контейнеры были доставлены в последний момент. В них, как я уже говорил, находились солдатские пайки. С одной группой мы работали, значит оставалось четыре. Для того чтобы прояснить ситуацию и чтобы они остались на месте я специально выделил по офицеру, из тех что новички, но с полным запретом рассказывать о наших возможностях. Однако о королевстве даже потребовал подробно объяснить, сообщая, что они уже стали их полноправными гражданами и числятся на военной службе. Не знал я, что столько людей освободить удастся, памятки бы тогда на русском написал, чтобы офицеры горло не драли, и так импровизировать пришлось по ходу дела. Пайков в контейнерах хватит дня на три, так что я надеялся спокойно усвоить и остальных людей, кого-то забирая, кого-то оставляя. Кстати, женщин хватало, и как говорят бойцы эвакуационных групп, даже дворянки встречались, если по одеждам судить. Ну или богатые купеческие детки, их сложно различить было. Офицерам я выдал по «нагану» и карабину «мосина», они должны были из бывшего служивого люда, офицеров и других кому приходилось служить императору, сформировать боевые группы, что возьмут на себя охрану и порядок. В общем, пару дней они должны были быть представлены самим себе, имея связь со штабом на борту «России», так как у нас вдруг возникли другие проблемы.

Проблема перед нами действительно вставала серьёзная. Некуда было отправлять людей, что согласились перейти под мою руку и стать гражданами Новороссии. Я-то рассчитывал человек на пятьсот, что нам подойдут да и согласятся тоже, и такое количество мы могли принять в жилых модулях на судах, пока не возьмём под контроль территории Австралии и Новой Зеландии. Однако из трёх тысяч ко мне под руку решило перейти две тысячи триста сорок один освобожденный нами из лап большевиков бывших узников их застенок. Причём особых причин чтобы отказать, я не видел. Всего на приёме по опросу работало пять человек. Кто имел специальные знания для этого и даже некоторый опыт, они и сидели на приёме. Один из них был я. Причём я сидел в центре и наблюдал за работой четырёх других по двое сидевших по бокам. Было видно, что работа ведётся качественно и бывшие чиновники, работники культуры, мелкие предприниматели, простые горожане, профессура, военные, немногочисленные полицейские и жандармы вполне подходили нам по всем параметрам, и им было дано согласие на получение гражданства и работы по выбору. Пенсия и социальные льготы государственным работникам, а также бесплатная медицина, гарантировалось. Это многих подкупало, кто хотел стабильного и уверенного будущего.

Всего не было принято, которым отказали, чуть больше трёхсот человек. На столах были постановлены планшеты с написанными мной программами и те показывали по поведению, температуре тела и зрачкам, врёт собеседник или нет. На всех этих выводах, включая сам опрос, и ставились результаты. Из тех трёхсот все лгали, врали честно глядя в глаза. Я, конечно, сам мастерил эти самодельные детекторы лжи, но погрешность была минимальной, так что мы реально избавились от балласта и нахлебников. Остальные сами отказались к нам переходить и попросили отпустить их. Я пообещал, что с наступлением темноты оцепление будет снято, и они могут идти куда пожелают, остальных, принятых попросил остаться на месте, с наступлением темноты их эвакуируют. О пище я тоже не забыл позаботиться, ещё до того как очнулся первый из трёх тысяч, доставили контейнер с пайками. Многие были худые как скелеты, их морили голодом. Таких медики держали на особом контроле, чтобы не было проблем. Так что все были сыты, и терпеливо ожидали, когда их эвакуируют. Вот тогда глядя на эту толпу, где стоял громкий гул от разговоров, я и понял что попал, до этого просто времени не было подумать, куда их всех девать. Некуда мне их было девать, а бросать не хотелось категорически, я уже считал их своими и дал обещание, что эвакуирую так же и семьи. А ведь тут по каждой в отдельности нужно работать, значит, требуется найти и завербовать эмиссаров, чтобы они находили их семьи, свозили незаметно для большевиков в одно место, где мы их будем эвакуировать, можно даже со скарбом.