Слава Бродский: Страницы Миллбурнского клуба, 2

«29 января 1837 года, в одном из великолепных особняков северной столицы на берегах Невы, умирал великий человек.

Комнаты, которые вели в кабинет страдальца, были наполнены богатыми титулованными особами и талантами С. -Петербурга, с тревогой справлявшимися о состоянии страдающего.

…Кто же такой Александр Пушкин? Возможно ли, чтобы этот человек, прекрасно одаренный, уважаемый и так оплакиваемый, был цветным человеком? Именно таким, однако, он и является – факт невероятный, как это может показаться американскому читателю. Его деду по материнской линии, негру по имени Ганнибал, покровительствовал сам царь. Он был офицером морского флота. От своего африканского происхождения Пушкин унаследовал во внешности и складе мышления самые яркие черты.

В статье, опубликованной в журнале "Blackwood" в июне 1845 года, он изображен следующим образом: "Густые кудри жестких волос; подвижные, неправильные черты лица, темная кожа – все выдавало его африканское происхождение. Внешность поэта соответствовала его характеру".

Он не стыдился своего африканского происхождения. Напротив, он, кажется, гордился им. Поэт посвятил не одно стихотворение Ганнибалу, и сочинения Пушкина содержат частые упоминания о его африканской крови. Мы сослались на этого замечательного человека для того, чтобы показать, что американское предубеждение против цветного населения совершенно несовместимо с просвещенной республиканской системой управления и истинным христианством…

… Великое светило угасало. Александр Пушкин – поэт и историк, любимый в одинаковой степени императором и народом, сраженный в смертельной дуэли за два дня до этого, лежал в ожидании своего конца. И когда наконец плачущий Жуковский, второй по славе за Пушкиным поэт, объявил взволнованной толпе, что его друг скончался, князь и крестьянин склонили свои головы в печали.

Холодное сердце Севера пронзила острая боль великой утраты. Поэт России, единственный человек века, который мог с честью носить мантии Державина и Карамзина, скрылся в тени смерти, "свет которой есть тьма".»

Когда читаешь строки эссе, это описание трагических событий, кажется, что Уитьер стоял во взволнованной январской толпе на набережной Мойки. Какой духовной зрелостью и мерой литературного дара надо обладать, чтобы написать о горе другого народа, понесшего утрату, так, как Джон Гринлиф Уитьер, американский поэт.

… «И славен буду я, доколь в подлунном мире / Жив будет хоть один пиит».

Слава Бродский – выпускник Московского государственного университета (математического отделения мехмата). Автор нескольких книг по прикладной математической статистике, опубликованных в России в 70 – 80-х годах. С 1991 года живет в Соединенных Штатах Америки и работает в финансовой индустрии Манхеттена. Свою писательскую карьеру начал в 2004 году. За прошедшие с тех пор годы были опубликованы такие его книги как «Бредовый суп», «Релятивистская концепция языка», «Исторические анекдоты», «Смешные детские рассказы», «Большая кулинарная книга развитого социализма». Слава Бродский – вице-президент компании « MetLife» . Он живет с женой в Миллбурне (Нью-Джерси). Его вебсайт – www.slavabrodsky.com.

Релятивистская кластер-модель вкусов

Предисловие

Мысль о том, что восприятие прекрасного может быть субъективным, возникла еще у древних. Эта точка зрения, не став особенно популярной, тем не менее владела умами многих философов и даже нашла свое отражение в пословицах на разных языках народов мира. В этом сборнике я представляю еще один взгляд на проблему.

Основой данной заметки является мое сообщение на заседании Миллбурнского литературного клуба 6 августа 2011 года. Заседание это было посвящено обсуждению подхода к оценке стихотворных произведений. Мое выступление, однако, имело несколько более общий характер. Все его положения могут относиться как к оценке стихотворных произведений, так и к оценке любого другого литературного, художественного или музыкального произведения, а также вообще такого предмета или явления, которое не поддается количественному анализу.

В том случае, когда существует количественная оценка того или иного предмета или явления, всякие споры о его оценке не очень продуктивны. Скажем, люди могут немного поспорить о том, холодная сегодня вода в океане или нет. Кто-то может сказать, что она холодная, а кто-то – что она теплая. Но все споры заканчиваются тогда, когда мы измерим температуру воды количественно. И если окажется, что температура сегодня 76 градусов, то все споры сразу должны прекратиться. Хотя кто-то еще может сказать, что 76 градусов – это холодная вода. А кто-то другой может возразить и сказать, что 76 градусов – это теплая вода. Но теперь уже спорящие сами понимают, что они, в сущности, не спорят, а просто выражают свое отношение к тому, какую воду они любят. Это уже высказывания не о воде, а об их личных предпочтениях.