Слава Бродский: Страницы Миллбурнского клуба, 3

* * *

Я благодарю Виктора Збарского за фотографию и дополнительную информацию о его родителях.

В комментариях к моей статье («Еврейская старина». 2013. №1) Лазарь Мармур поместил замечательное стихотворение о 1953 годе – глазами трехлетнего мальчика. С разрешения автора я помещаю это стихотворение здесь:

А это – я, трехлетка-недомерок,

С любимым самолетиком в руке,

В пальто навырост, длинном, жарком, сером,

С просохшею слезою на щеке.

А это – мама. В папиной ушанке,

С тяжелой сумкой, брату не поднять.

Она ее прозвала «каторжанкой»,

Но это мне пока что не понять.

А это – папа. Он нам очень нужен,

Он тащит наш огромный чемодан.

Вот он его поставил прямо в лужу

И мне конфету почему-то дал.

А это – брат. Ему уже двенадцать,

Он знает много разного всего,

От книжки он не хочет оторваться

И вслух мне почитать. Да ну его!

А это – Рабиновичи, из пятой

Парадной. Тетя Вера, дядя Сем.

А это – наши русские солдаты,

С винтовками стоящие кругом.

А это – поезд наш. Он очень старый,

И мы на нем поедем далеко.

Вот паровоз гудит и дышит паром,

Ему сегодня будет нелегко.

. . . . . . . . . . . . . .

Еще беда не ткнула в бок соседу

Заточки жало. И хана ему...

Доедут все. Я только не доеду.

Теперь уже не помню почему...

Толстой, революция, Ростовы,

Грибоедов, Фамусов, Чацкий [40]

(Размышления после чтения статьи Эдуарда Бормашенко

о Толстом)

Эдуард Бормашенко написал интересную статью о Льве Толстом [41], которая вызвала не менее интересное обсуждение. Мне захотелось добавить в него и свои «пару центов».

Набоков – аристократ, возможно сноб, но при этом очень свой человек, которого хорошо бы сейчас иметь в комнате, поскольку его и мои мнения почти всегда совпадают, а «Дар» приятно просто снять с полки, убедиться, что ты им еще владеешь, и перелистать. Естественно, я был счастлив узнать, что Набоков, как и многие из нас, предпочитал Толстого Достоевскому. Объясняя причину этого самому себе, он натолкнулся на фальшивую ситуацию в «Преступлении и наказании»:

«Я перечитал ее в четвертый раз, готовясь к лекциям в американских университетах. И лишь совсем недавно я, наконец, понял, что меня так коробит в ней. Изъян, трещина, из-за которой, по-моему, все сооружение этически и эстетически разваливается, находится в 10-й главе четвертой части ( ошибка: это гл. 4, часть 4 . – Э.Р.). В начале сцены покаяния убийца Раскольников открывает для себя благодаря Соне Новый Завет. Она читает ему о воскрешении Лазаря. Что ж, пока неплохо. Но затем следует фраза, не имеющая себе равных по глупости во всей мировой литературе: “Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги”. “Убийца и блудница” и “вечная книга” — какой треугольник! Это ключевая фраза романа и типично достоевский риторический выверт. Отчего она так режет слух? Отчего она так груба и безвкусна?»

Уже находясь под влиянием Набокова, я отыскал фразу в книге, и мне не показалось, что она так уж выделяется из контекста. Но, наверное, весь контекст этого русского духа, апологетом которого был Достоевский, был чужд Набокову, как он чужд и мне. По мне – и сама сцена чтения о воскрешении фальшива.

Я вижу, однако, одно исключение: «Бесы». Нет более блестящего произведения в русской литературе, где с таким беспощадным анализом предсказывался бы русский 20-й век, его истоки внутри общества и тот великий, почти богоподобный лидер, который России понадобится и которого она произведет. Любопытно, что антисемит Достоевский, в публицистике на одном дыхании произносивший «евреи и революционеры», в «Бесах» не погрешил против правды: хотя там и есть «жидок» Лямшин, но это малозначительная фигура; у автора нет сомнений, что все дело – русское. Главный же герой – циничный Верховенский – на самом деле озабочен не социализмом или прогрессом (« Я ведь мошенник, а не социалист, ха-ха! »), а только тем, как захватить и удержать власть. Задолго до создания ВЧК и КГБ он откровенно говорит своим товарищам о слежке:

« Не беспокойтесь, господа, я знаю каждый ваш шаг ». А цель революции? « Мы провозгласим разрушение... почему, почему, опять-таки, эта идейка так обаятельна!.. Мы пустим пожары... Мы пустим легенды... Ну-с, и начнется смута! Раскачка такая пойдет, какой еще мир не видал... Затуманится Русь, заплачет земля по старым богам... Ну-с, тут-то мы и пустим... Кого?