Виталий Башун - o 8a92147894ddbf80

не похожую - на самом деле довольно-таки стандартную — потаенную мечту так и не нашла.

Поначалу ей немного любопытно было смотреть на панели справа от дверей, где высвечивались

краткие данные на сидельца в каморке: цена продажи и часа интимных услуг, состояние здоровья и

физические кондиции, профессиональные навыки и интеллектуальный уровень, количество оказанных услуг

и текущий статус - продан, не продан. Многие помещения пустовали. Поскольку селили прибывших

компактно и до ряда пустых камер с выключенными панелями на четвертом этаже Марина уже доходила,

значит, хозяева здесь просто успели забрать товар. Однако информация, тем не менее, продолжала сиять

зеленым огнем специально для тех, кто не успел купить данного конкретного раба. Пусть почитают и

обзавидуются.

Дело в том, что по правилам аукциона лот продается не позднее трех часов с момента первой

заявки, за исключением тех случаев, когда и после трех часов торгов цена продолжает расти со

скоростью не менее одной ставки в три минуты.

По логике такой подход вполне себя оправдывает. Если ты не знаешь, какого... тебе надо, то

бери, что есть, или, что осталось. Раз ты не знаешь, значит тебе без разницы. Главное, не мешай тем,

кто знает, зачем пришел.

Марина только было твердо решила послать далеко и еще дальше дядю с его гнусными приказами,

как вдруг явственно почувствовала, будто невидимые, но однозначно мужские, руки, игнорируя одежду,

коснулись ее кожи и стали настойчиво и умело ласкать ее тело. Нетерпеливо и осторожно.

Требовательно, жестко и властно, но в то же время бережно и деликатно. Эти невидимки-руки скользили

по груди, животу, бедрам, где просто гладя, где слегка пощипывая-покусывая, где тихонько сжимая...

Причем делалось это так, будто невидимка прекрасно знал, чего хочет сама Марина в каждый конкретный

момент времени. Пальцы прекращали стимулировать эти эрогенные зоны и переходили к другим именно в

тот момент, когда девушка вдруг осознавала (или даже не осознавала) — здесь хватит и очень хочется

ласки в другом месте. А довольно часто девушка и сама не знала что хочет, где хочет и как хочет.

Тогда невидимка словно учил ее понимать собственное тело.

Червячок стыдливости и тайных страхов пугливо пытался нашептывать девушке всякие гадости,

стремясь вернуть ее в кокон равнодушия и холодности: «Это неправильно! Так нельзя с совершенно

незнакомым мужчиной! Он ведь поматросит и бросит! Всем им одного от девушки надо! Влюбляться нельзя

— потом может быть очень больно от разлуки! А нет страсти — так нет и мучительных переживаний. Нет

любви — так нет и измены. Нет дружбы — так не страшно друга или подругу потерять».

Однако все аргументы оказывались, мягко говоря, слабоватыми.

Всем им одного надо? Так и девушкам того же и кому больше пользы будет — ответ известен.

Поматросит и бросит? Так толпа конкуренток с большим удовольствием согласится на то, чтобы

их, пусть потом бросили, но сначала основательно поматросили.

Совершенно незнакомый мужчина? Так ведь невидимка. С ним еще лучше, чем с продажным мужиком.

Невидимка не станет потом языком трепать всем и каждому (особенно каждой) о твоих девичьих прелестях

и высмеивать неосторожно высказанные мечты.

Марина решительно игнорировала подлые нашептывания, поскольку так хорошо, так сладостно и

так... необычно с ней, с ее телом, еще никогда не происходило. Были намеки во время чтения любовных

романов, но словно описание радуги для слепого.

Девушка судорожно и глубоко вздохнула. Оказывается, все это время она просто забыла дышать.

Настолько острых и, чего там от себя скрывать, приятных ощущений она еще никогда не испытывала. Щеки

горели огнем. Груди прямо распирали комбинезон, стремясь выскочить на свободу, по телу прокатывались

волны истомы, маня и обещая невиданные наслаждения. А невидимые руки продолжали безобразничать, все

больше и больше распаляя девичье тело.

Марина, разумеется, не была эдакой мороженной рыбой, для которой секс не более, чем докучная

обязанность - если надо, то побыстрей исполнить, но по-возможности лучше избежать. Однако и

повернутой на трахе, как уже говорилось, она тоже не была. Читая любовные романы, девушка часто

испытывало смутное томление. Целомудренное и не оформленное в нечто конкретное желание любви и

ласки. Однако суровая реальность, будто специально пыталась убедить ее в том, что любовь и постель