Виталий Башун - o 8a92147894ddbf80

Она прищурилась, словно кошка на полу придушенную мышь, безуспешно пытающуюся спастись, и

нехорошо улыбнулась, сделав знак своим сопровождающим. Те встали по бокам Мартина и увели. Мой

любимый не сопротивлялся и, похоже, не осознавал, что происходит.

Я бросилась, забыв обо всем к алхимику:

- Что происходит? Почему вы продали Мартина? - признаю, немного агрессивно налетела я на

него.

- Не продал, а сдал в аренду на сутки. А что такого? - рассеяно спросил маг, не обратив

внимания на мое поведение. - На сегодня у меня опыты не запланированы, уборку делают роботы под

управлением команды корабля, почему бы и не заработать немного на бездельнике слуге?

- Как так можно? Живого человека отдавать в лапы этим ведьмам.

Василий вдруг посмотрел мне в глаза и властно приказал.

- Сядь!

Взгляд у него был в этот момент не привычно рассеянным, а твердым и пронизывающим.

- Я мог бы тебе напомнить кто я и кто ты. Но не стану. В данный момент это бесполезно. Не

стану напоминать и о том, что я ваш хозяин и имею право распоряжаться своим имуществом так, как мне

вздумается. Я прекрасно понимаю твои чувства, девушка, но если они будут мешать работе, то нам

придется расстаться... например, с Мартином.

Его слова сначала будто кипятком ошпарили, а потом стужей заморозили.

- Ты, думаешь, Линда, что старый пердун, кроме своих формул и зелий ничего не видит и не

понимает? - продолжил старик. - Я все вижу. И знаю, что между вами с Мартином происходит. Пока это

не мешало делу и оставалось в рамках приличия, я не препятствовал. Но! - он воздел указательный

палец в потолок. - Первый же тест показал, что моя экономка склонна руководствоваться в делах не

логикой, но эмоциями. А это прямой путь к разорению. Я не крохобор, однако финансово зависеть от

чувств и переживаний своей экономки совершенно ненамерен. Имущество должно эффективно

эксплуатироваться. Если у меня попросят в аренду робота-садовника, что вы будете делать? - внезапно

спросил он.

Чисто машинально я начала отвечать:

- Если на указанный срок нужды в роботе нет, то посчитала бы амортизацию, выяснила средние

цены аренды на оборудование подобного класса...

- Стоп! Дальше не надо. То есть не стала бы копаться в своих чувствах: любишь этого

конкретного робота или нет, нравится заказчик или противен до дрожи, а холодно просчитала бы

возможные прибыли и убытки, нашла бы пути оптимизации рисков... то есть занялась бы тем делом, ради

которого я тебя и купил. И если ведьмы снова захотят арендовать Мартина ты... - алхимик остановился,

внимательно глядя на меня и ожидая ответа.

Признаюсь, у меня внутри все закипело. Хотелось и плакать от собственного бессилия и

придушить хозяина и бежать спасать любимого, но я сдержалась. В голове стучала набатом мысль - не

сдержусь, вредный старик тут же продаст Мартина, чтобы приучить меня к смирению. А буду брыкаться и

меня накажет. Как - не знаю. Но плохо будет всем.

С трудом сдержав слезы, я немного хрипло ответила:

- Я... я уточню не потребуется ли Мартин вам самому. Потом... потом посчитаю...

амортизацию... - тут в памяти всплыли слова ведьмы: “... не смылится и не сотрется”, - сдерживаться

стало еще труднее, но я, превозмогая страшную душевную боль, все же продолжила: - Потом постараюсь

определить минимальную цену, увеличу ее на коэффициент...

- Достаточно, - старик удовлетворенно кивнул. - Ты прошла второй тест. Но учти. Я буду

следить за тобой. От твоего поведения зависит будете ли вы вместе с твоим молодым человеком и дальше

работать у меня или распроданы в разные концы галактики без возможности увидеться когда-либо вновь.

Ты меня поняла? - я кивнула. - Хорошо поняла? - я кивнула вновь, уже более уверено.

А что тут скажешь? Алхимик кругом прав. Я могу засунуть свою баронскую гордость в... да-да,

именно туда. И не вынимать пока не стану по крайней мере свободной. И не выкуплю Мартина. А до тех

пор, следует приложить все силы на то, чтобы оставаться рядом с любимым и для этого придется ужом

изворачиваться и вешалкой прикидываться.

И я буду и изворачиваться и прикидываться! Старичок-егерь мне постоянно внушал: “Нет ни

малейшего смысла в героической и бессмысленной гибели, что бы там ни писали писаки и не болтали

болтуны. Рассказать о своих подвигах могут только выжившие. И плодами победы насладится могут тоже

только они”. Я тогда не понимала его и образ героя, не отступившего и павшего, хранился в самом