Сьюзен Янг - Отель

Я вылетаю с лестницы в ярко освещённый коридор и несусь в вестибюль. Посмотрев вниз, вижу, что вся моя одежда покрыта кровью.

— Помогите! — кричу я.

Поворачивая к вестибюлю, я поскальзываюсь из-за крови на моих сандалиях. Моя коленка сильно ударяется о мраморный пол. Я снова зову на помощь и, поднявшись на ноги, бегу к стойке.

Но никто не отвечает мне. Несколько человек останавливаются, чтобы посмотреть на меня, но в их взглядах больше любопытства, чем тревоги, остальные же совсем не обращают на меня внимания.

— Да что с вами всеми, на хер, такое? — кричу я, кружась, чтобы смотреть на них. — Нам нужна помощь! Вызовите скорую!

— Мисс Каселла, — окликает меня голос из-за стойки регистрации. В этот момент жизнь останавливается. Лица людей вокруг меня сливаются в единое размытое пятно, и то, что ещё осталось от моего здравого рассудка, распадается на мелкие осколки. Этого не может быть. Не может…

Я медленно поворачиваюсь лицом к стойке регистрации. За ней, по-прежнему одетый в свою бордовую униформу, со сложенными на груди руками, стоит Кеннет… с услужливой улыбкой на лице. Я делаю глубокий вдох, уверенная, что вот-вот упаду в обморок. Когда перед глазами у меня начинает темнеть, Кеннет протягивает мне чёрный конверт.

— Хорошие новости, — любезно произносит портье. — Вы получили приглашение на вечеринку.

Глава 14

Моя мама умерла три месяца и одиннадцать дней тому назад.

Порой по ночам я копалась в воспоминаниях, отыскивая самые плохие, думая, что если мне удастся вспомнить о ней что-нибудь ужасное, то будет легче смириться с её смертью. Как если бы из-за этого она её заслужила. Мерзко, конечно, и я понимала это, но почти каждый день мне было слишком больно, чтобы жить. Я не могла принять это. Не знала, как двигаться дальше. Но, как показал пример Дэниела, те плохие воспоминания делали её ещё более реальной. Моей . И поэтому я попыталась вообще о ней не думать.

Это был самый обычный день — ну почему всё так нечестно? Ведь её смерть должна была стать мировой катастрофой — вся вселенная должна была разделить со мной эти страдания. Но это была просто среда. Я только что приехала в школу, и мы с Райаном плечом к плечу прошли через главный вход. Обычно его друзья-спортсмены окликали его по имени, стукались с ним кулаками. Но не в тот день. Когда мы проходили мимо канцелярии, я впервые заметила, что что-то не так. Через стеклянную перегородку мне было видно столпившихся вокруг главного стола учителей. Никто из них не плакал — иначе всё сразу бы обнаружилось. Но мой учитель естествознания, мистер Пауэлл, предал их группу. Строгое выражение его лица дало слабину, челюсть отвисла, словно слетевшая с петель дверца. Слегка сгорбившись, он дышал через рот и пялился на открытую дверь кабинета моей мамы.

Я проследила за его взглядом и увидела, что мамы в кабинете нет. Как не было её и среди учителей. Мама уехала в школу на полчаса раньше нас с Райаном; она уже должна была быть здесь. Но мама так и не добралась до школы. Она заехала, чтобы купить своим коллегам кофе, что делала только в хорошем настроении. И у прилавка кофейни «Coffee Break» маму хватил удар. Спотыкаясь, она сделала несколько шагов, а потом свалилась у мусорной корзины. Она была среди незнакомых людей, но мне сказали, что несколько человек пытались ей помочь. А одна пожилая леди держала её за руку, несмотря на то, что мама была уже мертва. Позже эта леди пришла на похороны, но я даже не поблагодарила её. Хотя мне следовало.

Школу тут же оповестили. Папа уже ехал в больницу, так что сообщать неприятные известия пришлось преподавателям. Оглядываясь назад, я с упоением думаю, что чувствовала её боль — тогда у меня немного болела голова — но, наверняка, всё это лишь психосоматическая чушь.

Я остановилась посреди коридора, желудок скрутило в узел. Я быстро осматривала стол в поисках маминой сумки, да вообще любого знака, что она приехала. В воздухе висел запах мастики для полов, и, вдыхая его, я начала дрожать.

— Одри, что с тобой? — касаясь моей руки, спросил Райан. Но прежде чем я успела ответить ему, мистер Пауэлл повернулся, и наши взгляды встретились.

Резко сомкнув челюсти, он прикрыл рот рукой, словно увидел привидение. Должно быть, он что-то пробормотал, потому что все учителя, находившиеся в канцелярии, мигом повернулись ко мне. Учительница испанского зажмурилась, и физрук положил ей на плечо руку, чтобы успокоить.

«Это не игра моего воображения, — говорила я себе, пока ко мне спешил директор. — Это происходит на самом деле».