Сьюзен Янг - Отель

— Я не имела в виду, что ты мудак. Я просто решила…

— Решила, что я не заслужил доверия?

Я слегка улыбаюсь.

— Нет. Я решила, что ты живёшь в отеле, где тебя постоянно окружают незнакомые люди. Женщины. К тому же, как ты сам знаешь, ты…

Мне следует замолчать.

— Я что? — с любопытством спрашивает Элиас, наклонившись ближе.

— Хорошенький.

— Хорошенький? — задумчиво спрашивает он. — Ты думаешь, я хорошенький?

Моё лицо полыхает, но с каждой проведённой с Элиасом секундой мне становится всё комфортнее мириться с моей тягой к нему. Но я по-прежнему стараюсь не подавать вида — пожимаю плечами, будто моё признание не значит ничего особенного.

— Я всегда считал себя симпатичным, — говорит он. — Благодарю. Ну, и раз уж мы откровенничаем, я нахожу тебя опьяняющей. Тобой можно увлечься, потеряв голову.

Мы неотрывно смотрим друг на друга, а потом я смеюсь.

— Хватит со мной флиртовать, Элиас, — говорю я, чтобы как-то разрядить момент. — Давай поговорим о чём-нибудь другом. Например, о том, почему ты живёшь в отеле у чёрта на куличках.

— Тебе не нравится «Руби»? — Он выглядит уязвлённым, но вдруг смотрит куда-то за меня и выпрямляется. Его лицо сияет.

— Лурдес, — произносит он. — Ты вернулась.

Я поворачиваюсь и вижу, как к нам подходит молодая управляющая, возможно, чуть постарше нас.

— Вчера, — говорит девушка. — Похоже, у нас новые гости.

Она тепло мне улыбается, а потом устремляет взгляд на Элиаса. Управляющая складывает руки на груди с таким выражением, словно ждёт объяснений. И тут до меня доходит, в какое маленькое пространство мы втиснулись. Крошечный закуток, который подходит для хранения простыней или тайных поцелуев.

Элиас кладёт руки мне на плечи и подталкивает меня вперёд.

— Это Одри Каселла, — говорит он. — Я просто провожу экскурсию.

— В подвале? — спрашивает Лурдес. У неё идеально вырисованные брови, высокой аркой, как у звёзд немого кино. Её тёмные волосы коротко подстрижены, а кожа — глубокого оливкового цвета.

— Ты не должен здесь находиться, Эли, — говорит она, хотя её голос становится мягче. — Я провожу её обратно к вестибюлю.

— Лурдес.., — начинает он, но она качает головой.

— Из-за тебя у меня будут неприятности.

Элиас умолкает, виновато глядя на девушку. Его настрой меняется в мгновение ока, ему будто ненавистна одна даже мысль о том, что он может причинить ей вред.

— Ты права, — говорит он и поворачивается ко мне, чтобы с улыбкой продолжить, — к тому же, я не думаю, что твой брат был бы в восторге от того, как я собирался закончить нашу экскурсию.

Едва дыша, я прислоняюсь к шкафчику.

— Да, Эли, — объявляет Лурдес, — ты очень секси. А теперь двигай.

Элиас усмехается и касается моей руки, прежде чем проскользнуть мимо меня. Он останавливается рядом с Лурдес, возвышаясь над её миниатюрной фигурой.

— Мы скучали по тебе.

Лурдес поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я знаю.

Между ними проскальзывает мимолётной вспышкой выражение потери, но Лурдес тут же отталкивает Элиаса в сторону.

— Давай, беги, — лёгким тоном говорит она. — И не возвращайся сюда, если не планируешь складывать полотенца.

— В любое время.

Они прощаются, Элиас машет мне на прощание и исчезает в конце коридора. И Лурдес сразу же с шумом выдыхает.

— Прости, что помешала вам, — говорит она. У неё прокуренный голос, и теперь, когда Элиас ушёл, кажется, что она рада видеть меня куда больше. — Шастать здесь с ним — не самая хорошая идея. Он редко думает о последствиях.

От разочарования у меня сводит живот, но Лурдес быстро поднимает руки вверх.

— Я не говорю, что Эли плохой. Отнюдь. — Она ободряюще улыбается. — Не о нём тебе стоит беспокоиться.

— Тогда о ком?

Лурдес сжимает губы, как будто и так рассказала мне слишком много. Она закрывает дверцу шкафчика с шоколадками и направляется обратно по коридору, показывая мне, чтобы я следовала за ней. В нос мне снова ударяет запах дома, но в этот раз тоска по нему не такая болезненная.

— Моя мама пользовалась таким же стиральным порошком, — вырывается из меня.

Лурдес поворачивается, чтобы посмотреть на меня, поначалу в замешательстве, но потом выражение её лица становится мягче.

— Как и моя, — говорит она с грустью. — Чем… Чем он пахнет для тебя?

Это странный вопрос, но, в то же время, я совсем не против вспомнить о маме, пробудить те воспоминания, что не пропитаны трагедией.

— «Тайдом», — говорю я с улыбкой. — Но я так и не смогла догадаться, что она к нему добавляла. Как ни старалась, у меня никак не получалось добиться такого же аромата. Больше он никогда мне не встречался, до сегодняшнего дня.