Ария Кейдж - Рёв

Если я позову её по имени, то это приведет только к тому, что она оторвёт свой взгляд от Пола, а ей нужно быть сконцентрированной на нём, чтобы она могла увернуться или убежать, или сделать то, что потребуется. Моё горло горит от желания выкрикнуть её имя, но, несмотря на это я кричу единственное, что ей может помочь:

– Беги!

Слишком поздно, происходит именно то, чего я боялся. Она не реагирует так, как я хотел, она не бежит по моей команде: она поворачивается в состоянии шока, отвлекаясь от единственного объекта, от которого отвлекаться не следовало, и теперь он её достиг. Тем не менее, он не бьет её, не толкает, не хватает и не тащит её прочь, как я предполагал; ублюдок толкает её к машине и целует. Не знаю почему, шатаясь, я останавливаюсь, почему моё сердце запинается, и почему это приводит меня в большую ярость, чем если бы он ударил её. Я – мудак. Вероятно, это то, что он хочет, чтобы я чувствовал. Я недооценивал Пола. Он знает, как играть в эту игру, и за какие нити нужно дёргать, чтобы ты чувствовал себя ничтожеством в его присутствии. Сейчас я проигрываю.

Он целует её, удерживая дурацкую коробочку, которой я хотел бы проломить ему голову. Затем он отступает назад и оглядывает Чарли с головы до ног, качая головой:

– Было забавно трахать тебя, Шарлотта.

– Верни её мне, – заикается она. Не могу поверить, что она не убегает от него. Вместо этого она протягивает к нему руку. Какого хрена она делает?

– Помни, дорогая, ты можешь оставить меня ради этого парня, но ты всегда будешь моей.

Он трясет шкатулкой в руке, и тогда я понимаю, что это тот предмет, который ей нужен. Затем придурок подмигивает мне:

– Что касается тебя…возможно, ты и трахал её, пока тебя не посадили, но она всегда будет думать о моём члене внутри неё вместо твоего.

Я теряю самообладание. Я ощущаю только гнев и потребность причинить боль.

Понятия не имею, как я так быстро добрался до него, тем не менее, он был подо мной и моим кулаком. Кровь брызнула, я жаждал её. Тюрьма научила меня многим вещам, например, тому, как бороться за свою жизнь или как показать, что ты не шутки шутишь. Я, не сдерживаясь, показывал ему и то, и другое. Я больше не слабак, и он будет знать это, когда снова попытается напакостить тому, кто принадлежит мне.

Я только заношу кулак, чтобы ударить его в пятый раз, но меня пробивают со стороны и валят на землю. Моё плечо пылает от боли, и я смутно слышу звон воплей и криков прежде, чем вижу рукав синей рубашки, обтягивающий накачанную руку, удерживающую меня. Я вижу, как Пол держится за лицо и из-под его руки непрерывно струится кровь, пока другой рукой он указывает на Чарли, а затем на меня:

– Я разрушу ваши жизни. Вы оба заплатите за это!

– Где он?? – кричит Чарли над ним, пока её удерживает пожилая пара. У неё в руке шкатулка; она висит открытая и пустая.

– Где он?!

Пол смеётся и смеётся, как победивший сумасшедший.

Во мне назревает злость и дурнота, я больше не беспокоюсь о Поле. Я просто хочу добраться до Чарли, орущей и дрожащей, пока пожилая женщина пытается поддерживать её. Мужчина направляется к истекающему кровью Полу, спрашивая, не нуждается ли тот в помощи. Да кому он нужен?

Я снова и снова пытаюсь оттолкнуть здоровяка от себя. Мне нужно быть рядом с ней, но он мне не уступает. Я даже не могу посмотреть, кто это, чтобы понять, знаю ли я его. Но он знает меня, мое имя, я слышу, что он называет меня по имени. Он пытается успокоить меня, но я практически не различаю других звуков, кроме одного… отчетливый звук сирены становится всё громче.

Кто-то вызвал копов. Чёрт .

Чарли

Настоящее

Сквозь пелену слёз я снова вижу, как шериф Бивер-Дэма тянет Нейта на заднее сидение своей патрульной машины из-за меня, из-за того, что он защищал меня.

Чёрт, когда это всё прекратится? Когда я перестану ранить тех, кого люблю? Даже если бы я перестала дышать, я бы сделала кому-то больно.

Я не могла рассказать Шерифу Ноэлю ничего такого, что могло заставить его слушать меня, или более того, изменить своё глупое мнение. Он сказал, что ждал, когда Нейт оступится, и это был его шанс воздать ему по заслугам. Ноэль, будучи новым заместителем, так и не поверил нам, когда мы много лет назад рассказали ему о том, что его наставник педофил; он просто не хотел с этим мириться. Теперь, когда он – шериф, он мстит Нейту.

Папа всех одурачил; однажды занятая им должность шерифа принесла ему много доверия от жителей городка, которые гордились подобными вещами. Он был полицейским, верующим человеком, который трагически потерял жену и был убит горем. Потом он воспитывал психически больную дочь, у которой были слишком близкие отношения с плохим соседским парнем, сыном наркоторговца. Не было смысла пытаться объяснить правду; никто не верил ни нам, ни Ноне.