Kathryn Perez: Therapy

Она плюет мне в лицо, и они толкают меня на землю. Я чувствую песок и камни, вонзающиеся в кожу голых колен. Моя шея вытягивается, и я морщусь от боли, когда моя голова откидывается назад из-за дернувшей меня за волосы Элизабет.

— Извиняйся, шлюха! Скажи Хейли, что сожалеешь о том, что болталась с ее парнем!

Мысль обо мне, извиняющейся перед ней, кажется смешной. Что насчет него? Это он выбрал, быть со мной вместо нее.

— Делай это, сука! — кричит Элизабет, усиливая хватку, и тянет за волосы сильнее. Волосы выдергиваются из кожи головы, но я не отвечаю. Я не хочу давать ей то, что ей нужно. По крайне мере, пока. Затем она тянет руку вниз и выдирает из моего левого уха сережку, в ярости бросая ее на землю. Из груди вырывается небольшой крик, когда из мочки уха тонкой струйкой течет вниз по шее теплая кровь. Это уже не смешно — не так, как я даже могла себе представить, и я знаю, что они далеки от того, чтобы закончить со мной.

Я смотрю вверх и вижу свет от нескольких телефонов, указывающих в моем направлении. Они все снимают, как будто это какое-то фрик-шоу или развлечение.

— Доставай свой телефон, Хейли. Сделай несколько снимков этой суки, получающей то, что она заслуживает.

Закрыв глаза, я пытаюсь взять себя под контроль, прежде чем снова взглянуть на них. Невысказанный вызов в их глазах насмехается надо мной, они просят меня сопротивляться дальше. Мне не следует этого делать, но я сопротивляюсь. Я произношу слова, которые все равно для меня ничего не значат.

— Я сожалею, что за последние несколько уик-эндов твой парень кончил со мной больше раз, чем с тобой не сможет даже за всю жизнь! — самодовольно кричу я.

Я знаю, что не надо этого говорить, но ничего не могу поделать. Моя импульсивность побеждает. Все что я хочу сделать — унизить ее перед всеми, даже если это означает, что выставляю напоказ свой беспорядочный образ жизни.

Я сдерживаю рыдания, угрожающие прорваться, понимая, насколько это все унизительно для меня.

Хейли ударяет меня в грудь, заставляя упасть обратно на грязную землю. Она вытаскивает свой телефон и фотографирует меня, пытающуюся выпрямиться. Я слышу, стук сердца в своих ушах, и сквозь меня проходит страх. Инстинкты говорят мне подняться, но я не делаю этого. Любая храбрость, которая у меня была, уже давно ушла, но по правде говоря, не думаю, что она вообще у меня была.

На этот раз я желаю быть невидимой. Я не хочу быть здесь. Сейчас я это понимаю. Я думала, если они сделают это со мной, то потеряют интерес, но подняв глаза на них, я могу отчетливо увидеть, что это только подогревает их желание

Элизабет тянется вниз, вонзая свои ногти в мою руку и дико крича на меня, когда она изо всех сил тянет меня назад.

— Поднимайся, черт подери, ты, шлюха, и давай отпор! Ты делаешь это слишком легким. Где веселье? — она смеется, оглядываясь на небольшую группу, столпившуюся вокруг нас.

Хватая меня за волосы, она поднимает правую руку и снова ударяет меня со всей силы. Я падаю на землю, обхватив себя руками. Мое лицо в нескольких дюймах от грязи и камней, и, прежде чем я успеваю вернуться в прежнее положение, ее колено вонзается мне между лопаток, прижимая меня вниз. Мое лицо сталкивается с сотнями небольших неровных камней, и рот наполняется металлическим привкусом крови.

Сдаваясь, я не борюсь с ней и не пытаюсь уйти. Я полностью отделяюсь от боли, всего унижения, и лежу там абсолютно побежденная. В данный момент унижение и стыд, которые я должна чувствовать, отсутствуют, но я знаю, они вернутся. Они всегда возвращаются. Обжигающие удары по ребрам с обеих сторон сотрясают мое тело, и я понимаю, что они меня пинают. После долгих минут боли мое тело замирает, и я слышу, как под их ногами хрустят камни.

— В следующий раз, когда будешь думать о том, чтобы трахнуть чужого парня, вспомни сегодняшний вечер, шлюха! Мы будем счастливы в любой день снова надрать твою задницу! — кричит Элизабет, затем захлопывается дверь машины. Звук колес, поднимающих грязь и гравий, наполняет воздух в тот момент, когда они заводят двигатели своих машин и набирают скорость на темном асфальтовом покрытии дороги. Под мои ногти забивается песок, когда я вонзаю пальцы в грязь. Я изо всех сил пытаюсь подняться на своих трясущихся руках, но тело сопротивляется моим усилиям. Я закашливаюсь, и боль, что охватывает меня, слишком сильная, чтобы выдержать. Позволив телу тяжело упасть обратно вниз, я закрываю глаза. Тусклый свет луны медленно исчезает, превращаясь в темноту перед моими глазами.