Николай Фокин - М Ы Р О Д И Л И СЬ И Ж И Л И Н А У Р А Л Е – Р Е К Е ...

института К. А Утехиной. Мой руководитель - консультант Е. З.

Литовченко (Ефзах - для студентов) имел неприятности по “служебной

линии”

На меня, получившего “ широкую известность” в институте, обратил

внимание

доцент

Николай

Гаврилович

Евстратов,

серьезный

литературовед и краевед, опытный, прекрасный преподаватель, скромный

человек. Под его руководством я стал заниматься изучением русской

литературы 19- го века.. Меня заинтересовало творчество писателей

первой половины столетия. Причем особое внимание вызывали вопросы

взаимоотношения романтизма и реализма в произведениях не только

известных, но и забытых прозаиков.. Именно тогда я стал постоянно

знакомиться не только с художественными произведениями, но и

научными исследованиями, незаметно приобщаясь к основным проблемам

современного литературоведения.. Может, еще не думая о своем будущем,

я стал готовить себя к научной работе..

18

.

1952-й год для нашей семьи оказался психологически сложным и

трудным. Как, впрочем, и многие другие. Я не помню каких - либо легких

лет в нашем доме

И этот год стал особым для взрослых детей. И малопонятным - для

родителей..

237

Произошли “итоговые” (так можно сказать) события в жизни каждого

из братьев. Постоянно живя рядом, они не особенно часто и откровенно

разговаривали друг с другом: для серьезных бесед никогда не хватало

времени. Все куда - то торопились. Наверное, на очередное занятие,

собрание - заседание или на свидание? Домой часто возвращались поздним

вечером или ночью. Наша жизнь посторонним людям могла казаться

несколько странной: большая семья - и “никого днем с огнем не сышешь”,

- как говорила мама… Она а была постоянно дома.. Как всегда, жила

заботами о муже и детях.. Выступала против “семейного земледелия” -

бахчи, о которой любил говорить отец: не хотела видеть мужа. (“..уже не

молодой, пора отдохнуть..”) и детей “вечно копающимися в земле”. Но

отец и в тот год все - таки нашел “для себя”, т. е. для семьи небольшой

участок, на котором выращивал картофель. Мама не стала возражать:

“Картошка нужна всегда. Да и ухаживать за ней легче, чем за дынями и

арбузами... А если кому - то захочется попробовать, то возьмем на

базаре...Не разоримся...”

Мама тяжело переживала отъезд дочери в “чужой” дом, хотя

понимала, что Шура и зять должны “сами строить” свою жизнь и

воспитывать маленькую Люсю. “ Даст Бог, еще родишь,” - говорила она

дочери перед расставанием...

Мама чувствовала себя счастливой лишь тогда, когда дети находились

рядом с ней : “Всех надо приветить и покормить.. Спросить, как провели

день, все ли хорошо..” И откуда у мамы брались силы и терпение?.. Но

никто не задавал ни себе, ни ей такого вопроса. Принимали ее заботу и

любовь как нечто привычное: ведь наша мама другой не могла быть..

Закончив домашние дела, мама, как и в прежние годы, молилась за

“упокой души” Грини и за “здравие” своих взрослых детей... В последние

годы она все чаще задавала себе вопросы, на которые не находила ответ:

“Так ли, как надо, жили?.. Кажется, все делали по совести... И как теперь

будем жить, когда дети выросли и хотят уйти из родительского дома ?..”

Каждое утро мама беспокойно смотрела на то, как я, торопливо

выпив стакан чая с горбушкой хлеба, убегал в институт, где находился до

вечера, затем встречался с любимой Олей и не расставался с ней до

поздней ночи, забывая, что и ей (уже студентке второго курса естгеофака)

утром также надо идти на занятия. Мама, конечно, догадывалась, что я

встречаюсь с девушкой, но не спрашивала меня: не хотела вмешиваться в

мои “сердечные” дела. Отец же не понимал причин моего позднего

возвращения домой и постоянно спрашивал: “И где ты постоянно

шляешься?.. Что это за учеба - с утра до ночи?.. Мать не ложится спать

допоздна. Беспокоится. Подумай своей дурной головой, что делаешь...”

Но слова отца пролетали мимо моих ушей. И я вновь и вновь возвращался

домой ночью Время для меня тогда перестало быть чем - то конкретным и

238

серьезным. Какое значение имели мои поздние возвращения, когда

любовь?.

Характер отца почти не менялся, оставался прежним.. Но трудные

годы и постоянная работа не могли не сказаться на его внешнем виде.. Он

совсем не походил на того веселого и приветливого, каким его видели

маленькие дети в саду: глубокие морщины избороздили лицо, темные