Николай Фокин - М Ы Р О Д И Л И СЬ И Ж И Л И Н А У Р А Л Е – Р Е К Е ...

попросил проверить провода на уличном столбе: “Стало что-то замыкать.

Дома свет постоянно мигает...” Зять с помощью железных “когтей”

поднялся на вершину столба, начал проверять и поправлять провода - и

случайно прикоснулся не к тому, какой был ему необходим... Блеснула

яркая молния, раздался резкий треск... Электрический разряд, видимо,

прошел через Ваню, и тот, не удержавшись на столбе, стал падать... Его

спасли “когти”: зацепившись за провода, они ослабили удар при падении

на землю.. .Закончился этот невеселый “электрический” эпизод

благополучно, без каких - либо тяжелых последствий: пострадавшего,

беспомощного зятя подняли знакомые, прибежавшая Шура подхватила

мужа и довела до дома. Она настояла на своем: “Полежи в постели,

осмотрись и приди в себя...” Через несколько дней решительно заявила:

“Все...

Кончились

твои

фокусы...Больше

на

столб

не

полезешь...Никогда...Запомнил мои слова ?..”

... К словам Шуры всегда нужно было относиться серьезно:

характером она походила на нашего отца и не любила “дважды повторять

сказанное..”

...Несостоявшийся молодой артельщик, я отправился на бахчу,

захватив с собой несколько книг. Без них, моих постоянных спутниц, уже

не мог представить свою жизнь... Зачем - то прихватил и учебник русского

языка...Видимо, хотел еще раз проверить себя..

“Неугомонный”, беспокойный отец вновь стал искать работу для

своей артели. И ему удалось найти ее в другом совхозе (или колхозе?) и

договориться с одним из бригадиров о “материальном вознаграждении”...

Отцу и его товарищам опять предстояло ехать на какой - то хутор

(отделение колхоза - совхоза) в двух - трех десятках километров на северо

225

- западе от города... Старики были недовольны новым соглашением

(“...продешевили...”), но работу в более “выгодном” месте не нашли. Лето

уже двинулось во вторую свою половину: все “доходные” места давно

захватили другие артели…

....Однажды, неожиданно для меня, в середине дня на бахче появился

отец: “Откуда? И зачем?” Коротко ответил: “С хутора...Утром пораньше

поднялся и вот дошел... Посмотреть надо, как ты тут управляешься... Все

ли в порядке?.” Взял в руки мотыгу, обошел участок, проверил, хорошо ли

его сын “следит” за арбузами и картошкой, заметил, что в некоторых

местах - трава.. И, конечно, сразу: ”Надо лучше и чище пропалывать ...”

Принялся окучивать картофельные ряды, показывая, как “правильно

делать”. Через час - полтора работы сказал: “Чуть - чуть посплю...

Прилягу здесь, в тенечке...”

Я, стараясь не шуметь, вскипятил чайник, поставил на стол тарелку с

хлебом и салом. Отец, проснувшись, выпил стакан чая и на мой вопрос:

”Останешься ночевать?” ответил: ”... Нет.. Пойду назад...В полночь приду

на стан...И так пропустил целый день.... А там, на хуторе, надо побыстрее

кончать...”

...Сорок седьмой год, как и многие другие, прошел в бесконечной

работе... Труднее всех было отцу: ведь только он мог сделать все нужное

семье, чтобы она чувствовала себя спокойно и уверенно. Даже с

карточками, на которые “ничего не купишь”.. Впрочем, и после их отмены

товаров в магазинах больше не станет, а очередь (теперь- “живая”,

“вольная”) по - прежнему будет толпиться на улице.... Но глава нашего

дома твердо сказал: ”Голодать не будем...” И мы ему верили...

..

11

....Отец был человеком “старой закалки”, хранителем патриархальных

семейных традиций...Он помнил хорошо “прежнее время” с его обычаями

и тревогами, работой и праздниками. Мы, мальчишки, недоверчиво

относилось к “старому” и старались не принимать участия в

торжественной “церемонии” родительских праздников. Но наше

равнодушие не могло серьезно повлиять на давно сложившийся уклад

семейной жизни. И все же что -то внешне незаметное происходило...И

накануне войны наш дом уже не казался таким крепким, сплоченным,

каким был десять лет назад. Но в тяжелые годы наша семья вновь стала

единой. Спорные вопросы, волновавшие старых и молодых. ее членов, как

- то забылись... Как оказалось, на короткое время: через два – три года

после войны они вновь заявили о себе.. И более серьезно, чем прежде

226

Начинались семейные “неприятности” в тяжелом 47-м году...

Запомнился он мне не только длинными, бесконечными очередями за

хлебом, скандалами около магазинов, неудачным сенокосом и