Николай Фокин - М Ы Р О Д И Л И СЬ И Ж И Л И Н А У Р А Л Е – Р Е К Е ...

опорой нелегкого труда в артели “Гуж” и живым символом обеспеченной

семейной жизни в годы войны..Лошадь была не только добрым и сильным

помощником, но и постоянным “воспитателем” хозяина : Сивый укреплял

в нем такие черты характера, как настойчивость, уверенность в себе ,

заботливость и терпение. Лошадь крепко привязалась к своему отцу -

”коллеге” по дальним и ближним поездкам и повседневной работе.

Прекрасно понимала сказанное отцом и чувствовала меняющуюся

интонацию его голоса. Сивый хорошо разбирался в “географии” города,

знал многие (особенно центральные) его улицы и кварталы... И без без

“понукания” ( т. е указания, приказа) привозил загулявшего хозяина ( в

прошлом иногда случалось такое) к “родным” воротам, негромким

ржанием сообщая: ”...Мы - дома... Хозяйка, пропускай нас во двор...”

Отец постоянно заботился о своем любимце. Ночью обязательно

выходил во двор и проверял: спокоен ли Сивый, не нужно ли прибавить

ему сена; утром наблюдал за тем, как съедает специально

приготовленный корм (овес, отруби, мелко нарубленное сено и пр.), как

пьет из ведра воду (в мороз - подогретую). Отец постоянно чистил

серовато - белый круп лошади металлической щеткой - скребницей...

Перед тем как выехать из дома, обязательно осматривал холку и копыта

лошади, проверял хомут и дугу, оглобли и колеса телеги.. И только после

проверки всего “снаряжения” и лошади отправлялся на работу..

На западной окраине города в мирные годы, стояла небольшая

кузница Кому она принадлежала? .. Какой - то артели?.. Или старому

кузнецу?... Эти вопросы не задавались, и ответов на них никто не искал..

Главное - в другом: кузница сохранилась, и в ней постоянно работал

старый, известный всему городу опытный мастер ( кажется, Кузин)...Он

постоянно подковывал Сивого...В начале лета, по просьбе отца, проверял

шины и втулки колес. Ремонт упряжи отец никому не доверял. Сам умело

“чинил” (как он говорил) узду и вожжи: он не забыл своей первой

профессии.. В его старом армейском сундуке (времен мировой войны)

бережно хранилось все необходимое для срочного “дела”...

...Вместе с хозяином Сивый попал в “трудовую” армию.. Он, как

всегда, был готов выполнять любую работу в любое время - и жарким

летом, и студеной зимой.. Но к концу войны наш “бессменный работник”

заметно сдал, хотя отец по - прежнему заботился о нем. Было видно, что

Сивый стареет: передвигается не так резво и уверенно, как прежде, с

заметным усилием тянет “в гору” даже легко нагруженную подводу, не

всегда отзывается на знакомые голоса мальчишек... Опытный лошадник,

отец понимал, что постоянная - с утра до вечера, без настоящего отдыха -

192

работа серьезно “подкосила” здоровье и силу семейного любимца... Да и

возраст “уже сказал свое слово...”

Но никто не мог предположить того, что произошло с нашим Сивым

во время одной из поездок в район...Холодной зимой, в феврале сорок

четвертого года, отец сильно простудился и около недели находился дома:

высокую температуру не удавалось быстро “сбить”. Но начальнику

мастерской как раз в эти дни захотелось (“приспичило”, - сказал отец)

съездить в один из ближних поселков (Подстепное? Круглоозерное?

Новенький?), встретиться и поговорить с “нужным товарищем”.

Потребовал быстро, не мешкая, подготовить лошадь к “путешествию”.

Отец, не любивший отдавать Сивого (даже на несколько часов) в чужие

руки, попросил Володю запрячь его в сани и показать пришедшему

рабочему, как надо управлять лошадью. Я и Костя потрепали жесткую

гриву нашего встревоженного любимца и проводили его до соседней

улицы.. Как оказалось, мы видели его в последний раз...

Начальник мастерской через несколько дней возвратился в город на

незнакомой лошади. По его словам, Сивого “задрали волки”: оставленный

“без присмотра” на улице, напуганный воем голодных зверей, он оборвал

повод, удерживавший его около дома, и бросился в степь...

Отец не мог поверить тому, что рассказал “товарищ майор”: наш

“кормилец” - умная лошадь, привыкшая к различным “приключениям” в

лугах и степи. Испугаться волков он не мог. Отец пытался найти иное,

более понятное ему объяснение гибели (?) своего любимца, но не находил,

а “строить догадки” не хотел.. Молча переживал потерю своего

“постоянного спутника”...Уходил на задний двор, что - то пытался там