Vanessa Booke: Bound to You-4-2

Вскоре после ухода Тристана, я копаюсь в стенном шкафу в библиотеке, где храню виски, чтобы пропустить еще стаканчик. Когда моя рука ложится на бутылку с виски, запрятанную в дальнем углу, я случайно натыкаюсь на старый альбом с семейными фотографиями. Какого черта они здесь делают? После того, как моя мать бросила нас, я их все спрятал. Когда не было никаких доказательств, проще был притворяться, что ее никогда не существовало. Какое-то время я не мог даже смотреть на воспоминания, преследовавшие меня.

Моя рука сжимается, когда я вижу полароидный снимок моего брата, стоящего со мной на его школьном выпускном. Через несколько страниц есть еще одна наша совместная фотография с его выпускного в юридической школе. Никогда не забуду, как мой отец весь светился от гордости в тот день. Алекс был всем, что хотел мой отец от сына. Он был очень умным. С сильно развитой интуицией. Оправдывал все ожидания. Я улыбаюсь. Засранец окончил Университет Нью-Йорка с отличием, самым лучшим в классе. Его приняли в Йель, а он все равно остался в Нью-Йорке. У меня такое чувство, что из-за Нины. Девушка моего брата из колледжа сейчас замужем, вот уже несколько месяцев. Она пригласила Эмили и меня на свадьбу, но мне не хватило смелости пойти. Я очень хочу, чтобы Алекс мог быть здесь, на нашей с Ребеккой свадьбе.

Я уловил звук тихих шагов, когда закрывал шкафчик с выпивкой. Секунду спустя я заметил ярко рыжие локоны и шикарную фигуру в дверном проеме. Черт, возможно я разбудил ее.

— Ник?

— Прости, что разбудил тебя. Я только пришел домой.

— Так поздно?

— Я работал допоздна, а потом…

Я морщусь при воспоминании о моей драке с Тристаном. Не хочу ей врать, но я не очень горжусь тем, что натворил. На самом деле, чем дальше, тем все больше я чувствую стыд. Сейчас я даже рад, что освещение в моем кабинете тусклое. Ребекка заходит в комнату с беспокойством на лице. Я тянусь к ней, а потом соображаю, что мои руки в ссадинах от ударов, нанесенных Тристану.

— О, Боже! — восклицает Ребекка. — Что случилось с твоими руками?

Я вздрагиваю, когда она проводит своими холодными пальцами по моей коже. Ее прикосновение словно рай и ад одновременно.

— Я в порядке, любимая. Это просто царапина.

— Николас Стонхейвен, это не просто, мать твою, царапина.

Я улыбаюсь Ребекке, несмотря на выражение ее лица. Боже, она охрененно очаровательная, когда волнуется. И чертовски сексуальная, тоже. Она надувает губки до неприличия сексуально. Я делаю шаг вперед, толкая ее в свою сторону между мной и книжными полками.

— Николас, у тебя встал? — хрипло спрашивает она.

Я трусь своими бедрами об нее, зарываясь своей разбитой рукой в ее волосы. Каждое движение приносит неимоверную боль, но оно, черт побери, стоит того, чтобы просто дотронуться до нее.

— Что с того, если и так? — улыбаюсь я.

Она проводит ладонями по моей груди, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Сначала я хочу схватить ее руки и прижать их у нее над головой, но потом останавливаюсь и сосредотачиваюсь на выражении ее лица.

— Николас, ты пил?

— Немного, — признаюсь я.

— А похоже, что ты пил много.

Она судорожно проводит пальцами по своим волосам, изучая мой растрепанный вид. Несмотря на то, как хреново я должно быть выгляжу, она выглядит потрясающе. Румянец на ее коже заставляет меня хотеть ее еще больше. Будь проклят мой член. Я не могу трезво мыслить с этой штукой, заставляющей трещать по швам мои брюки.

— Детка, ты выглядишь офигительно сегодня. Мы можем пойти спать, а разборки оставим на потом?

Слова получились больше, как мольба, а не вопрос. И когда она успела меня так охомутать? Я улыбаюсь при мысли, что возможно это произошло, когда она дала мне коленом по яйцам.

— Николас, — говорит она предупреждающим тоном. — Что, черт возьми, произошло?

Я вздыхаю, опуская руки в поражении. Нет никакого смысла стараться переубедить Ребекку, если она что-то вбила себе в голову. Она такая же упрямая, как и я. С чего же, блин, начать? Я улыбаюсь, вспоминая, как ударил Тристана в лицо. Может не самое лучшее начало.

— Я избил Тристана.

Теперь уже слишком поздно отступать. Ее глаза расширились в растерянности. Как будто я только что сказал ей, что убил его или что-то вроде того.

— Ты, бля, прикалываешься надо мной, да?

— Ты такая чертовски сексуальная, когда материшься, — смеюсь я.

— Перестань менять тему. Ты избил Тристана?

— Ну, в самом разгаре драки владелец тренажерного зала вышвырнул нас обоих вон.