Слава Бродский - Бредовый суп

Потом агент сказал, что настало время послушать вопросы, которые есть у Мити. И Митя стал говорить, что хочет спросить о деньгах. И агент сказал, что это очень глупый вопрос. И что ему весьма печально слышать от Мити такой глупый вопрос. И хуже всего было то, что вопрос этот оказался таким глупым, что агент никак не ожидал услышать его от Мити.

И я вспомнил, что, когда мы гуляли и Алька сказала Мите про глупый вопрос, то его даже передернуло как-то. И я, конечно, сразу понял тогда, почему.

Короче, агент сказал Мите, что о деньгах он сам не должен заводить разговор ни при каких обстоятельствах. А когда Митя стал выяснять, что он должен отвечать про деньги, если его спросят об этом, то агент сказал, что к этому еще очень и очень долгий путь. И когда Митя вспомнил, что кто-то ему посоветовал на вопрос о деньгах отвечать, что он рассмотрит любое предложение, то агент сказал, что раньше, года два тому назад, он тоже посоветовал бы так сказать, но сейчас лучше называть определенные цифры. Так создается впечатление, что ты знаешь себе цену.

Потом Митя спросил у агента что-то насчет бороды, и агент опять сказал, что года два тому назад он посоветовал бы бороду сбрить. Но сейчас ситуация несколько изменилась. Народ понял, что русские программисты и аналитики – это хорошо. Ну и поэтому к бороде уже нет такого отрицательного отношения.

И Митя заявил агенту, что теперь он чувствует себя подготовленным к техническому интервью. На что агент заметил, что это вовсе не было подготовкой к техническому интервью и что он готовил Митю к тому, чтобы его допустили до технического интервью, где обычно дают всякого рода тесты. И агент сказал, что не вполне уверен, что Митю с первого раза допустят до технического интервью, но уж если допустят, то он надеется, что тут-то Митя проявит себя с самой лучшей стороны. А иначе бы он с ним и не связывался бы.

В конце разговора агент еще раз посмотрел Митино резюме и сказал, что он не видит там упоминания о том, что у Мити есть официальное разрешение на работу. И Митя сказал, что раньше такое упоминание у него было. Но потом кто-то из его знакомых посоветовал ему это выкинуть. А потом кто-то другой, наоборот, посоветовал вставить. И так случилось несколько раз. И Мите это все надоело, и он решил, что он воспользуется советом того из своих знакомых, кто зарабатывает больше. Вот тогда-то он и выбросил окончательно это из резюме. Ну и агент сначала отрицательно отреагировал на эту Митину идею, но потом спросил, а сколько же зарабатывает его знакомый, которого Митя в конце концов послушался. И когда Митя сказал, сколько, агент согласился: ладно, мол, оставляем все, как есть.

Когда Митя закончил свой рассказ, я так осторожно спросил у него, а как же он умудряется прожить в месяц на сорок долларов. И Митя рассказал мне и об итальянском рынке в Бостоне, и о фруктах и овощах в Кембридже по средам и субботам для бедных, и о распродажах одежды по двадцать пять центов за фунт, и о богатейших кембриджских помоечных днях, и о многих других полезных вещах рассказал мне Митя.

Я услышал, как кто-то поворачивал ключ в замке. Дверь открылась, вошла Алька. Она, конечно же, сразу стрельнула глазами через мое плечо на экран монитора.

– Я думала, ты работаешь, а ты что делаешь? – спросила она.

– Читаю письмо с пасеки, – сказал я. – Я читаю пасечное письмо. И вообще, слушай, если я читаю пасечное письмо, то что я, по-твоему, делаю? А? Зачем ты задаешь мне свои глупые вопросы? Я ужасно устал от них, потому что они очень глупые, а я от этого устал. И даже утомился. И когда ты задаешь свои глупые вопросы, то меня очень раздражаешь. И я от этого так утомляюсь, что не могу уже слышать этих глупых вопросов, от которых очень устаю, потому что они глупые.

Посмотрел я на Альку, а она молчит и глядит на меня с каким-то даже, я бы сказал, уважением.

Ну вот как это понять? Иногда вот ерунду какую-нибудь сделаешь. Ну что-то там... ну, не знаю. Так на тебя смотрят, как будто... Ну, не могу даже сказать. А иногда, наоборот. Казалось бы, ну вот сверх всякого. И хоть бы что.

Тут Алька опять что-то у меня спросила. Но отвечать я уже не мог. Не люблю, знаете, глупых вопросов.

Устаю от них очень.

Г л а в а 8

– Ты не мог бы попросить его сделать вырез? – сказал я Мите.

– Я уже пытался в прошлый раз, но мы как-то не поняли друг друга, – сказал Митя. – Попробуй теперь ты.

– Отрежь мне маленький кусок, – попросил я итальянца и стал показывать ему, как сделать вырез.