E.K. Blair - Bang

— Я не д-д-думаю. Я имею в виду... я не-не, уммм... — я не могу произнести слова сквозь ужас, который заполняет меня изнутри. Я слышала о сексе. Я знала о нем. Я просто не понимаю, что именно это означает.

— На матрас! — громкий голос Карла заставляет меня подпрыгнуть на месте.

Очень тихо Пик молит:

— Пожалуйста, не бойся меня, — он берет меня за руку и ведет к матрасу.

— Ложись на спину, — произносит он шепотом, который могу услышать только я. Он снимает боксеры, прежде чем ложится на меня, и мой беспомощный крик заполняет комнату. Он опускает голову к моему уху и тихо говорит: — Все будет хорошо. Не смотри на него. Тебе даже не обязательно смотреть на меня, только пообещай, что не будешь смотреть на него.

Я киваю рядом с его головой так, чтобы он мог почувствовать мой ответ.

Его последними словами, прежде чем я потеряю последнюю надежду на хоть какую-то нормальную жизнь, были:

— Мне очень жаль, Элизабет.

Моя жизнь продолжает находиться в состоянии застоя. Она просто бессмысленна, чтобы стараться увидеть что-то хорошее. Сейчас мне двенадцать лет. Единственной надеждой, за которую я цепляюсь, является то, что через два года вернется мой папа. Но и эта надежда превратилась в пыль, когда вчера пришел мой соцработник.

— Еще два года, — сказала я, и она в замешательстве взглянула на меня.

— Что случится через два года?

— Папа вернется, — произнесла я, — и я отправлюсь домой.

Она казалась раздраженной, когда покачала головой и вздохнула:

— Этого не будет.

— Что вы имеете в виду?

— Штат лишил его родительских прав в отношении тебя. Когда он выйдет, ты не вернешься тут же домой. Ему не позволено контактировать с тобой по любому поводу. — Мое лицо обдало жаром чистейшего гнева, когда она добавила: — Здесь твой дом — с Бобби и Карлом.

После этой фразы я убежала от нее. Безнадежность и горе во мне были слишком сильны, чтобы скрыть их, а я не хотела, чтобы она видела, что я расстроена. Она — кусок дерьма, этот мир — кусок дерьма, и моя жизнь тоже кусок дерьма. Раньше я молилась Богу, прося помочь мне, но он никогда не делал этого, так что и он тоже кусок дерьма, потому что оставил меня существовать в этом кошмаре. Меня — живущую в темноте, со связанными кожаным ремнем руками, со шрамами, которые навсегда поселились на моих запястьях. Меня — униженную и опороченную, занимающуюся сексом со своим братом, пока Карл дрочит, будто мы его личное порно-шоу. Это мой жизненный ад.

Раньше я все время плакала из-за этого ужаса, который начался в мой десятый день рождения, из-за того, что меня вынудили трахаться с братом. Когда это случилось в первый раз, я закрылась в комнате и кричала, и плакала в подушку. Я никогда не забуду тот день; эти воспоминания выжжены внутри меня. День, когда я по-настоящему почувствовала, как украли мою невинность.

Под громкий смех Карла я надеваю обратно свою одежду и несусь вверх по лестнице в свою комнату, закрывая за собой дверь. Я чувствую себя отвратительно, падаю на кровать, беру рыжеволосую куклу, которую подарил мне Пик и со всей силы бросаю ее в стену, высвобождая сильный крик и рыдания. Я не могу остановить слезы и боль, которые заполняют меня. Я вся в слезах, соплях и слюнях — уродливая — а соленые капельки жгут мою саднящую щеку. Мое тело отключается из-за того, что последние три дня я провела в коморке, а теперь еще из-за глубины моего расстройства. Опухшие от рыданий глаза закрываются, когда я уношусь в страну грез.

Когда я просыпаюсь, то вижу Пика около меня на кровати. Я смотрю на него, он сидит, откинувшись спиной на спинку кровати. Его глаза печальные и налитые кровью, и я отвожу взгляд. Я не могу даже смотреть на него. Я не хочу, чтобы он видел меня, поэтому я закрываю глаза и откатываюсь подальше от него.

Его голос тихий и напряженный, когда он произносит слова за моей спиной:

— Мне так жаль.

Я плачу. Требуется лишь секунда, чтобы эта тяжелая боль завладела мной. Мое дыхание такое неустойчивое, и он не прикасается ко мне как обычно, когда я плачу.

Время проходит, и мои рыдания превращаются в слабые всхлипы, которые высушивают меня, и он вновь начинает говорить:

— Пожалуйста, посмотри на меня. Скажи, что ты не ненавидишь меня.

Я качаю головой, оставаясь отстраненной от него, когда чувствую, что он сдвигается и ложится позади меня. Его голова прижимается к моей спине, и я слышу, как он всхлипывает, прежде чем начинает говорить со мной тихо, выворачивая свою душу наизнанку: