BB Hamel - Sealed Bride

Она повесила трубку.

Я потягивала кофе, откинувшись на спинку стула. Взгляд Нэша, который он бросил на меня, когда я отвергла его предложение, снова промелькнул у меня в голове. Он выглядел таким разочарованным и удивленным, но одновременно и жаждущим меня, словно не собирался сдаваться. Это, честно говоря, немного потрясло меня, и стало интересно, может, он знал то, чего я еще не понимала.

Один миллион долларов. Эти деньги могли изменить жизнь, такая сумма могла бы реально повлиять на ситуацию с моими родителями.

И, наверное, это было бы не так уж и плохо.

Возможно, мне не пришлось бы очень часто появляться перед камерами. Поскольку они узнали бы о моем существовании, то, возможно, сделали несколько фотографий нас вместе, и, может быть, этого бы оказалось достаточно. Мы могли бы сказать, что я — скрытный человек и не люблю находиться в центре внимания.

Или, может быть, я могла бы просто забыть обо всем этом. Мои родители сами добились успеха. Я не могла себе представить, чтобы они захотели, чтобы я прошла через что-то подобное только ради них.

Опять же, они прошли через многое, чтобы вырастить меня.

Я чувствовала себя так, словно была в состоянии войны сама с собой. Я выпила свой кофе, встала, и пошла одеваться.

Мне пришлось выбираться из дома. Я должна была перестать думать о Нэше Белле, о его нахальной улыбке, его напряженном взгляде, его красивом лице, его рельефном теле.

Я должна была остановить свое воображение, которое рисовало картины о том, каково это было бы, одень он кольцо на мой палец.

И я определенно должна перестать думать о том, на что была бы похожа наша первая брачная ночь.

Глава шестая: Нэш

Давать интервью СМИ – это такая гребаная тягомотина.

— Извините, мэм, — сказал я. — Это под грифом секретно.

Она улыбнулась мне.

— Ладно, Нэш. Последний вопрос. Что ты чувствовал, защищая там нашу страну?

Я улыбнулся и в который раз повторил все то же дерьмо.

— Это был мой долг и честь сражаться за Соединенные Штаты за рубежом.

— Спасибо, Нэш.

Мы встали и пожали друг другу руки. Я наблюдал за тем, как она уходила, и в этот момент заметил Ливи, направляющуюся прямо ко мне.

Это было уже десятое интервью для СМИ, которые я давал сегодня в течение нескольких часов, и теперь, надеюсь, Ливи идет ко мне, чтобы дать мне хоть какую-то долбаную передышку и оставить в покое на некоторое время.

Хотя это сомнительно. Мне, возможно, еще предстоит толкать речь перед несколькими камерами, говоря о том, какая Америка великая страна и все такое дерьмо. Конечно, я согласен, что Америка — величайшая, твою мать, страна в мире, и я действительно хотел защищать мою гребаную страну. Но мне надоело толкать речи перед камерами и говорить об этом.

Я скучал по ощущению песка под своими ногами, палящему солнцу над головой, и нехватки постоянно испытывать приступы страха и беспокойства, зудящие в затылке.

Там я ощущал себя живым. В проклятом же пресс-центре нашего отеля, я чувствовал себя, как чучело, извергающее из своего рта какую-то ерунду.

— Сегодня утром ты хорошо поработал, — сказала Ливи.

— Спасибо, — хмыкнул я. — Это легко, когда просто повторяешь одно и то же дерьмо из раза в раз.

— Хорошо. Это то, что мы и хотим, — она замолчала и хмуро посмотрела на меня. — Улыбайся немного больше. Ты выглядел угрюмым.

— Я нормально смотрелся, — ответил я, потянулся, глядя в окно. — Когда обед?

— Скоро, — произнесла она, стоя рядом со мной. — Ты не тусовался прошлой ночью.

— Нет.

— Это из-за нашего разговора?

Я вздохнул, качая головой. На самом деле, это не имело ничего общего с моими шаловливыми ручками. Если бы это зависело от меня, то я бы трахнул первую готовенькую, сексуальную задницу, которая бы бросилась на меня.

Но что-то такое засело в моей голове, то, что раздражало меня. По возвращении в отель по какой-то причине я просто не испытывал желания отправиться в еще один клуб и потрахаться с еще одной пустой шлюхой. Вместо этого я заказал виски в номер и смотрел говенный телевизор, пока, наконец, не отключился.

Это означало, что с утра я проснулся с гораздо меньшим похмельем, чем обычно, и это было просто отлично.

— Это не имеет к тебе ни малейшего отношения, — проворчал я. — Просто почувствовал усталость.

— Хорошо. Оставайся усталым.

Я стиснул челюсти.