Пётр Пак - Три рая

Но все имеет свойство кончаться. Вот уже процессия медленно двигается к кладбищу рядом с церковью, к тому самому, где похоронены его предки… Вот его гроб, и он видит это со стороны, медленно опускается в землю. Вот забрасывают крышку землей, и глухой стук наполняет сознание безысходным ужасом. Вот и склоненная фигурка его несчастной жены распрямляется и медленно, всхлипывая от бесконечных слез, бредет к выходу мимо бесконечных крестов. И вдруг тьма снова накрыла сознание Гарри, но страха уже не было, он почувствовал, что будет и свет.

1.3 Девять дней во Вселенной

Теперь он летел в небесах быстро, как птица. Нет, еще быстрее. Он был высоко над землей и, казалось, снова обрел тело. Сколько прошло времени с той поры, как его похоронили? Осознанного времени? Он не мог вспомнить. Он стал другим и, казалось, стал частью времени и бесконечности, словно все миры стали для него чем-то знакомым и были знакомы всегда. Он становился то птицей и мог видеть ландшафты земли, то ракетой, разрезающей неизвестность Вселенной. Он понял, что уже не был тем Гарри и даже не вспоминал о том, земном пути, который был таким привычным и знакомым. Он становился то кометой в безжизненном космосе и чувствовал себя путником, стремящимся к неизведанному солнцу. Он не чувствовал ни холода, ни страха, он был и сторонним наблюдателем, и одновременно участником жизни Вселенной. Лишь временами вдруг промелькнувшая мысль и всполохи воспоминаний о знаниях, полученных в прошлой жизни, могли найти в мысли хоть какое-то земное объяснение материи и пустоте, которые его окружали.

Иногда он мог разогнаться быстрее скорости света, он чувствовал это, но еще помнил физические законы природы и что это невозможно! Но тут же Гарри понимал, что так происходит, ведь мысль и ощущения могут мгновенно преодолевать огромные расстояния, когда ты знаешь, что представить, и те объекты, что скрыты в далекой Вселенной. Ему вдруг стали понятны великие и еще не известные законы мироздания. Он видел огромные звезды и процессы в их недрах так близко, как только можно. Он мог пролетать сквозь магму, он побывал в черных дырах, где, как говорили в земной жизни, все живое не подчиняется никаким известным законам. Но он оставался жив или как еще можно назвать состояние, когда можешь чувствовать всю многомиллиардную силу притяжения неведомых солнц? Он мог ощутить высокие температуры и видеть взаимодействия внутри звезд. Он осознал ошибки теории большого взрыва — что этот взрыв, как лопнувший мыльный пузырь с центром в черной дыре, породил множество новых черных дыр. Он стал свободен и реял в пространстве, наслаждаясь свободой и новыми ощущениями. Ему было так интересно и необычно, что Гарри совсем забыл о Земле, как можно забыть о суше посреди океана, когда вокруг бушует величественный мощный шторм, не приносящий вреда. Материя не могла причинять ему беспокойства. Он наслаждался ею и страха совсем не испытывал. Он не чувствовал боли, проходя через сильнейшие магнитные волны от звезд или устремившись к мощнейшему мерцанию пульсаров в рентгене. Ему начинало казаться, что он — часть этого слияния времени, скорости и необычных форм материи. И это было прекрасно. Он изучал и чувствовал все, что попадалось ему на пути, и, казалось, понимал все взаимодействия и взрывы сверхновых звезд.

В одно из своих далеких путешествий он встретил новую Землю! Эта планета отличалась от той, на которой он вырос и прожил сорок лет. Она была так же величественна и состояла из двух огромных голубых океанов, но материк был один. Он простирался вдоль экватора — в одних местах шире, а в других уже. Гарри летел над новой планетой и удивлялся открывавшимся видам. Бесконечная твердь земли на этой планете почти полностью была покрыта девственными зелеными лесами. Иногда сушу прорезали широкие проливы, соединяющие между собой два огромных океана. Даже с большой высоты были видны огромные волны, которые разбивались об отвесные прибрежные скалы. Самым удивительным было солнце. Это была не одна звезда, а два быстро вращающихся вокруг друг друга огненных светила, но с планеты они выглядели как одно солнце, гораздо крупнее земного. Новая Земля, очевидно, была в безопасном месте, раз тут сохранились вода и растения.

Гарри с наслаждением изучал необычную планету, потому что мощные процессы внутри Вселенной и ее чудеса были ему не знакомы. Необычность новой планеты состояла, прежде всего, в том, что она могла любить то, что на Земле зовется жизнью. Размышляя так, Гарри снова погрузился в бесконечность пустоты.