Владимир Внук - “Nomen mysticum” («Имя тайное»)

Славута вдохнул полной грудью сырой вечерний воздух. Ему захотелось пойти в замковую библиотеку – в последнее время кастелян стал вести что-то вроде дневника событий, имевших место несколько десятков лет назад, и потому целыми часами уединялся в восьмигранном зале, расположенном на третьем ярусе Яновой башни. У него уже вошло в привычку приходить сюда по ночам, бродить вдоль массивных резных шкафов, и, оторвавшись мыслью от всего суетного, размышлять о былом, уже навсегда ушедшем, невозвратном.

Однако в ту ночь окно библиотеки было ярко освещено.

«Кому ещё не спится?», – с досадой подумал Славута, направляясь к своим покоям.

Глава II. Два несостоявшихся короля

В просторном зале замковой библиотеки горела единственная свеча. Кароль Станислав сидел за гигантским резным столом, меланхолично перелистывая фолиант в тёмно-коричневом кожаном переплёте. Казалось, мысли князя витали далеко от содержания книги – он ненадолго останавливал свой взгляд на каждой странице, а спустя мгновение переходил к следующей. Перед его взглядом проходили соединённые линиями украшенные картушами и увенчанные княжескими коронами щиты, на которых были написаны имена рода Радзивиллов.

С четырнадцатого века, от Войшунда и Гжегожа Остыка род Радзивиллов вырос в мощное развесистое дерево с многочисленными ветвями. Потомки Радзивилла Остыковича чаще представителей иных родов держали в руке гетманскую булаву и канцлерскую печать, Радзивиллы избирались маршалками сеймов, конюшими, подскарбиями и кастелянами, пошедшие по церковной линии становились епископами и даже кардиналами, – но им ни разу не удавалось одеть на голову корону Речи Посполитой, конечно, за исключением несчастной Барбары, ставшей королевой благодаря браку.

А ведь был шанс роду Радзивиллов примерить если не корону всей Речи Посполитой, то хотя бы Великого Княжества Литовского! В 1655 году князь биржанский и дубинский Януш Радзивилл, отдавшись под руку короля шведского Карла Густава, был в шаге от создания независимого княжества, но в тот же год князь был отравлен – скорее всего, по приказу его давнего врага Павла Яна Сапеги, вырвавшего булаву великого гетмана из окоченевших мёртвых рук Януша Радзивилла.

В Варшаве действия князя сочли изменой. Но кому он изменил? Польше? Но можно ли изменить государству, предавшему древние устои и нарушившему былые договорённости? Или князь изменил безвольному, слабому, недалёкому Яну Казимиру, для которого скипетр оказался настолько тяжёл, что в итоге король сам выпустил его из рук? Но как можно изменить монарху, по своей природе неспособному править? И разве князья Януш или Богуслав Радзивиллы были менее достойны короны, нежели отпрыск шведского графского рода?

«Но может быть, это я смогу одеть корону и взять в руки скипетр?» – эта мысль вновь и вновь тревожила ум юного князя, и он упорно гнал её прочь. Наконец, устав бороться, Кароль Станислав прикрыл глаза и представил собственный профиль, отчеканенный на золотом дукате. “Karl I Stanislav, Dei gratia Rex Poloniæ, Magnus Dux Lithuaniæ, Russiæ, Prussiæ, Masoviæ, Samogitiæ, etc…” [2].

Размышления князя были прерваны скрипом двери. Якуб Собесский некоторое время осматривался, пытаясь различить в темноте библиотеки князя.

– Добрый вечер, кузен, – нарушил тишину Кароль Станислав.

– Добрый вечер, князь, – Якуб, наконец, разглядел сидящего за письменным столом несвижского ордината, и сел напротив.

Около минуты кузены молчали: королевич колебался, не зная, с чего начать разговор, а его собеседник не спешил приходить на помощь.

– Интересы наших семей требуют проведения совместной политики во благо общих интересов, – начал, наконец, Якуб.

Темнота скрыла улыбку на губах Радзивилла. «Общих интересов» – красиво сказано.

– Гетман Сапега перешёл все допустимые рамки. Казимир Ян Павел разместил свои хоругви на землях, принадлежащих курии. Бискуп Константин Казимир Бжостовский намерен привлечь гетмана к сеймовому суду. Вы, как подканцлер литовский, могли бы способствовать вызову гетмана в Вильну.

Якуб умолк, ожидая реакции кузена, однако Кароль Станислав явно не торопился с ответом, ожидая, когда собеседник первым выложит на стол главные козыри.

Кароль Станислав прекрасно знал о давней неприязни Собесских и Сапег. Здравствующий король Ян III вознамерился ослабить влияние магнатских кланов и одновременно утвердить в качестве преемника на престол своего сына Якуба. Пытаясь разрушить монополию Сапег на власть, Собесский выдвигал на ведущие должности кого угодно, блокируя представителей клана литовского гетмана. Казимир Ян Павел платил королю той же монетой, и готов был поддержать любого кандидата на трон, лишь бы не позволить Собесским и далее занимать престол Республики двух народов. Шляхте был памятен вальный сейм 1688 года в Гродно, когда король опрометчиво посадил Якуба справа от себя, что послужило предлогом для того, чтобы депутаты из лагеря Сапег сорвали проведение сейма – и планы Яна III в одночасье рухнули. Впрочем, у Якуба были причины ненавидеть Сапег и иного, личного характера: именно великий гетман литовский немало поспособствовал для разрыва помолвки королевича с княжной Людовикой Каролиной Радзивилл.