Юрий Орланов – Орлов - Краповые погоны

– Не хочу я тебя отправлять в стройбат, подождём что-нибудь подходящее.

Ушёл со своим годом, в восемнадцать лет, но вместо удовлетворения испытал разочарование. Мечтал увидеть себя стройным, подтянутым, героем-афганцем обязательно. Рисовал разные героические моменты, дерзкие поступки, медали.

Но, что получил? Красноярский край, тайга, глушь, вместо уважения – чуть ли не презрение, даже со стороны медсестёр. Дух – недоделка, полусолдат. Между своим призывом отношения тоже не ахти какие: все озлобленные, измученные, голодные. А внешний вид? Форма висит мешком, брюки-галифе напоминают шаровары, сапоги стоптанные, уродливые. А как не хватает сладостей? Сигарет не хватает. Морально я был подавлен.

Глядя на отношение к себе со стороны командиров, я совсем не проявлял к службе должного старания. Не заискивал перед сержантами, а наоборот, смотрел на них с таким же презрением, плохо бегал, хотя до армии бегал отлично, нехотя выполнял распоряжения. Как говорится: всё делал из-под палки. До армии подтягивался легко пятнадцать раз. Здесь не мог уже подтянуться и пяти раз.

КМБ подходил к концу, два месяца мы прожили в тайге. Самых старательных сержанты обещали направить в сержантскую школу. Уже был составлен список претендентов. Я в этот список не входил, и не горевал из-за этого. Я не мечтал о лычках. Тем более было известно, что те, кто попадут в учебный батальон, снова приедут сюда же ещё на полтора месяца. Ну, спасибо. Такая перспектива меня вообще никак не прельщала. У меня было одно желание– быстрее бы убраться отсюда в город, в посёлок, но поближе к людям, и забыть на всегда про карантин.

Наступил день распределения. Из полка приехала специальная комиссия во главе с подполковником Зотовым. Командиры взводов уже держали наготове списки: кого – куда. Но то, что произошло дальше, удивило многих.

Нас выстроили в две шеренги, вдоль которых Зотов с двумя офицерами стал делать обход, останавливаясь возле тех воинов, которые ему были интересны чем-либо. Подойдя к солдату, он сначала рассматривал его, потом начинал беседу. После чего объявлял: в школу радистов, в роту инструкторов СРС, на командира автомобильного отделения и так далее.

Очередь дошла и до меня:

-Фамилия?

-Рядовой Белов.

-Место рождения? Откуда призван?

– Город Целиноград. Призван из Оренбургской области.

-Образование?

-Среднее.

-После школы что делал?

-Работал электрослесарем.

-В сержантскую школу,– сказал и пошёл дальше.

Я немного опешил. Как в сержантскую школу? Опять сюда, в тайгу? То же самое подполковник сказал и Стародубцеву. Затем нас построили группами в зависимости от назначения и отправили в санчасть снова проходить комиссию, там уже ждали специально приехавшие медики.

Некоторые стали перебегать из одной группы в другую. Я предложил Николаю перебежать к шоферам. Он отказался:

-Мне брат сказал, чтобы шёл в сержантскую, пол года будут гонять, зато потом полтора года служба – чистый мёд.

-Хорошо, идём в учебку, – я хотел служить вместе со своим одноклассником.

В наш вновь сформированный взвод уже в учебном батальоне попал один интересный солдат. Он удивил всех невероятностью своего появления в армии вообще. Один глаз у него ничего не видел, на глазу было бельмо. Он взирал на красоты окружающей жизни лишь одним зрачком.

Чтобы попасть в армию, надо было пройти множество медкомиссий… Мы проходили их лет с четырнадцати каждый год. Как он их все прошёл? Кто его пропустил на службу? Фантастика! Увидеть такого солдата в войсках было всё равно, что встретить монахиню в хоккейной команде. Через две недели его комиссовали. Но он служил. Очевидно, судьба решила сыграть с ним весёлую шутку. Нетрудно представить, какова была реакция его знакомых, когда они увидели его в военной форме. А причина появления его в армии, вероятнее всего, была самая простая: военкомату нужно было выполнить план по призыву согласно разнорядке, но здоровых призывников не хватало. Всё равно, редкий и мутный случай.

Через несколько дней после того, как я с ещё несколькими солдатами из нашего взвода был зачислен в сержантскую школу, мы, наконец-то, на уже знакомых ЗИЛах покинули летний учебный лагерь, скрывшийся за величавыми, гордо красующимися кедрами, елями, и берёзами, чтобы вскоре снова вернуться сюда, но уже с другими людьми , в составе нового, ещё незнакомого подразделения.

Настроение у нас было приподнятое. Мы весело переговаривались, перешучивались о прошедшей и предстоящей службе, о дороге, хорошей погоде и о гражданке, которая всё ещё не выходила из головы. Я сидел возле заднего борта и любовался пейзажем.