И. Завалишин: Описание Западной Сибири

В Оренбурге Ипполит выдал себя за декабриста, завлек несколько прапорщиков и юнкеров в сохранившиеся будто бы отрасли тайного общества и затем донес сам же и о них, узнав будто бы (как опять-таки по слабости к нему и по фамильному самолюбию, уверяла в извинение его сестра), что хотят донести на него. Однако же, когда дело разъяснилось, он был приговорен и сослан в каторжную работу в Нерчинские заводы. Я помогал ему и там, и у меня сохранился за подписью Лепорского (коменданта) список вещей, посланных мною Ипполиту. Когда произошла история Сухонина, то горное начальство с испугу всех, кто был в работе из дворян, отослало к Лепорскому в Читу; таким образом, и Ипполит попал в каземат и был как бы зачислен в декабристы. В каземате он вел себя дурно, то писал ко мне письма раскаяния, то делался орудием клеветников. Затем, будучи отправлен на поселение, везде считался и выдавал себя за декабриста, везде втирался в круг чиновничества, везде сначала дружился с ними, затем ссорился и переводим был из места в место, умел, однако же, вкрасться в доверенность и генерал-губернаторов Дюгамеля и Гасфорта, которые дали ему дозволение разъезжать по Западной Сибири. Наконец, вследствие обширных связей нашего семейства ему возвращено было дворянство и дано позволение возвратиться в Россию и даже год пробыть в Москве. В последнее время он жил в Самаре и в то время, как сестра не уплатила мне и того, что была должна, он умел вытягивать из нее и сверх положения. Кроме того, по ее протекции печатались здесь его сочинения обществом распространения полезных книг чрез Погодина, который был в числе учителей его.

Это внешнее сходство с историей декабристов в Сибири и было причиною, что он сделался моим злым двойником, так как внешние события подавали нередко повод к тому, что его смешивали со мной. Он имел литературный талант, но всегда худо учился и не любил ничем заниматься основательно. Кроме французского языка (полумосковского), других языков не знает. Теперь ему 71-й год.

Штрайх С.Я. Провокатор Завалишин. М., 1929. С. 8.

Адресат неизвестен. В это время тобольским гражданским губернатором был Карл Федорович Энгельке. – Здесь и далее прим. Ю.М.

Адресовано генерал-губернатору Западной Сибири князю Петру Дмитриевичу Горчакову.

Покупка деревянного одноэтажного дома у крестьянина Бурцова за 150 руб. серебром была оформлена 19 мая 1850 г.

Подчеркнутые в письме слова выделены полужирным шрифтом.

Адресовано тобольскому гражданскому губернатору К.Ф. Энгельке

Генерал-губернатор Западной Сибири П.Д. Горчаков.

Еще 8 августа гражданский губернатор К.Ф. Энгельке писал на имя генерал-губернатора Западной Сибири: «Ныне Завалишин вновь обратился ко мне с письмом по сему же предмету и в таком же тоне, как писано первое... Курганская городская полиция... аттестовала Завалишина «наклонен к пьянству и в этаком виде неспокойного характера». ...чтобы он был умереннее и о присутственных местах и о должностных, а особенно начальствующих лицах отзывался с большим уважением» (ГУ ГАОмскО. Ф. 3. Оп. 13. Ед. хр. 18298. Л. 20–21 об.)

Новая просьба завершилась отказом: «Не нахожу удобным ходатайствовать о переводе его на жительство в г. Омск или Тюмень» (ГУ ГАОмскО. Ф. 3. Оп. 13. Ед. хр. 18298. Л. 37).

Член Государственного Совета, ревизующий по высочайшему повелению Западную Сибирь генерал-адъютант Н.Н. Анненков. Копия этого письма поступила на имя тобольского гражданского губернатора К.Ф. Энгельке. В сопроводительном письме Н.Н. Анненков сообщал, что к нему поступили «письмо и тетрадь под названием «Обозрение нынешнего устройства Сибири»«, и задавал вопрос: «Может ли быть полезен Завалишин в гражданской службе?»

В мае 1851 г. в квартире И. Завалишина курганский городничий произвел обыск и изъял рукописи. В письме управляющему общим губернским управлением Тарасевич спрашивает, что делать с рукописями? При этом городничий «нашел предосудительно то, что Завалишин называет себя в них поэтом, творческим гением и сочинение свое – славою России, за что ему должна быть благодарна Россия и воздвигнут памятник».

На это письмо курганскому городничему Тарасевичу было указано: «Не дозволять себе стеснять без всякой основательной причины и пользы своим надзором Завалишина» (ГУ ГАОмскО. Ф. 3. Оп. 13. Ед. хр. 18298. Л. 42 об.).