Чехин Николаевич - Пламенные Сердца. Испытание Веры

Кристан поднял голову и увидел ало-черную цепь вдоль боевого хода. Свежий горный ветер развевал плащи, издали казавшиеся стягами на широких древках - столь неподвижно стояли аскеты, невзирая на нарастающее бряцанье кольчуг и дробный топот множества тяжелых сапог.

- Ну же!

Парень вздрогнул и подбежал к врачевателю. Вдвоем они положили тело на носилки и отнесли в лекарню, разместив на скрипучей койке в самом дальнем углу. Накрыв павшего наставника белой простыней, Казимир запалил масляную лампу и поставил на грудь покойника.

- Принеси-ка пахучих трав, - попросил мужчина. - Вторая полка, третья склянка слева. Не спи только, пошевеливайся! Кристан!

Но ему никто не ответил.

- Рохля сказал, у тебя сегодня день рождения, - тихо произнесла Арина. - Да уж, подарочек за подарочком.

Подсобница подняла дощатую крышку и спустилась в подпол амбара, освещая путь каганцом. Там хранились пыльные рулоны ткани, затянутые паутиной старые прялки, пузатые бочки с водой и соленьями, колотые дрова и всякая рухлядь, которая и в хозяйстве не нужна, и выкидывать жалко. Среди всего этого разнообразия девушка отыскала высоченные - Вере до груди - плетеные корзины, доверху заваленные стрелами.

Арина потянула одну на себя, но та даже не шелохнулась.

- Тяжеленная... Наверх не вытащим, придется здесь работать. Спускайся.

Девочка послушно заскрипела ступенями, ежась от холода и замогильной тишины подземелья. Из-под ног выскочил здоровый мохнатый паук и умчался в темноту, шурша лапками по доскам. По влажной каменной стене полз жирный слизень, оставляя за собой серебристую дорожку. В углах копошились, попискивая, мыши. Сироту внезапно охватил страх, будто перед ней простиралась древняя шахта, где за каждым углом поджидала притаившаяся нечисть. Но она быстро взяла себя в руки. Прекрасно понимала - пугаться ну никак нельзя. Иначе осаду не пережить.

Подсобница тем временем отыскала пару изгрызенных мышами колчанов, клубок толстой нити и горсть шерстяных кусочков, оставшихся после пошива зимней куртки. Один кусочек вручила помощнице с наставлением:

- Бери стрелу и чисти древко. Хорошенько три, чтоб ни пылинки ни заусенчика. Стрел-то у нас много, а запасной тетивы почти не осталось - не дай Свет у кого лопнет. А наконечники не чисти. Можешь даже нарочито в грязь окунать, вот врагам потеха будет.

Арина криво улыбнулась и подмигнула, но Вера ее веселье не разделила.

- Как полный колчан наберется, обмотай пучок ниткой и берись за следующий. Надо успеть навязать побольше стрел - чует сердце, у ребят на стенах они очень быстро кончатся. Хотя... кто их знает. На моем веку обитель еще не брали приступом.

Девушка сосредоточилась на работе и замолчала, но ненадолго. От чрезмерного волнения и пережитой потери ее тянуло поболтать, иначе руки начинали дрожать, а слезы туманили взор.

- Знаешь, Нестор мне как отец, но все же неправ... был, - подсобница шмыгнула и утерла нос рукавом. - Нельзя так с детьми поступать... Да и вообще ни с кем нельзя. Разве только с каким-нибудь лиходеем и подлецом. Может быть, проклятая ведьма и отстала бы от нас, но... уж лучше умереть в бою за правое дело, чем каждую ночь не смыкать глаз. А я бы не сомкнула, веришь? Ведь стала бы соучастницей детоубийства. А это хуже всего... Прости. - Арина отбросила стрелу и спрятала лицо в трясущихся ладонях.

Вера присела перед подругой на корточки и подобрала стрелу. Настойчиво взяв правую руку Арины, вложила в ладонь шершавое древко и сжала пальцы, после чего пристально посмотрела девушке прямо в глаза.

- Да, все верно. Продолжаем, не расслабляемся.

В тиши подпола вновь раздалось быстрое шуршание.

- Ты очень храбрый ребенок. Надеюсь, следующий день рождения мы отпразднуем как надо.

Серебряный змей разделился надвое, будто разрубленный невидимым клинком. Хвост остался на месте, половинка с тараном на спине поползла дальше. Андрей вскинул руку, веля лучникам приготовиться, но околдованные дружинники остановились в сотне шагов от крепости. Вперед вышел лишь один седобородый воин и вплотную приблизился к воротам. Задрав увенчанную остроконечным шлемом голову, он крикнул:

- Мы требуем девчонку! Отдавайте или умрете!

Гонец оказался прав - глаза старика заволокла мертвецкая пелена, лицо осунулось, кожа посерела. Аскет никогда прежде не встречал подобное колдовство и про себя надеялся, что проклятых слуг можно убить обычными стрелами. Иначе осажденным точно конец.