Дмитрий Распопов - Глоссарий

- Согласен с вами.

Раскланявшись, мы довольные друг другом вернулись в зал, где к удовольствию

всех родителей мило проговорили весь вечер. Я спокойно ухаживал за ней за столом, ловя

на себе довольные взгляды матери и радовался, что принял верное решение поговорив с

девушкой. Мне даже захотелось выполнить обещание данное маме и нарисовать тот

проклятый портрет жирной и некрасивой графини.

Когда я об этом ей сообщил, она была на седьмом небе от счастья и пообещала

завтра же обо всем с ней договориться.

Глава 3 Потеря и новая жизнь

Год спустя

Я скрываясь от всех, вытирал слезы. Стоявшие рядом отец и братья лишь хмуро

смотрели, как гроб с телом мамы опускают в землю, а стоявшие неподалеку слуги так же

хмуро провожали глазами тело своей хозяйки. Все случилось слишком неожиданно для

всех. Просто в один день мама не встала с кровати и все, сославшись на боль в голове.

Приглашенный доктор лишь констатировал, что нужны услуги опытного мага-целителя, он не в силах понять, что с ней происходит. Вызов такого специалиста стоил баснословные

деньги, ведь их в наших землях было всего четверо, мы ведь окраинное королевство

Империи. Это где-то там, в далеком императорском дворце все как один маги и

волшебники, правда таким рассказчикам обычно никто не верил, на все наше герцогство

магов набралось бы от силы с сотню, и то сильных среди них было всего десяток,

остальные лишь были слабыми их подобиями.

Пока отец собирал деньги, наступив на горло собственной гордости, мама тихо и

спокойно умерла. Вчера утром ей обнаружила служанка, на её крик сбежались оставшиеся

обитатели замка. Я по случайности проходил рядом и первым оказался у её кровати, оттолкнув ревущую служанку в сторону. Я впервые столкнулся со смертью близкого мне

человека, поэтому сначала не понял в чем дело. Слабая улыбка на губах матери, лежавшей

с открытыми глазами, была обычной и лишь присмотревшись, я кое-что заметил.

Страшная догадка каленой иглой ударила мне в сердце. Я нервно сглотнул, но ком в горле

никуда не пропал, мало того я практически перестал видеть комнату, все поплыло перед

глазами. Дотронувшись до холодной руки, бессильно свисавшей с кровати, я лишь

подтвердил свою страшную догадку.

Тризны по маме по сути не было, собранные деньги были розданы обратно,

поэтому оставшихся у отца запасов хватило лишь на скромную трапезу тех, кто все-таки

пришел на похороны, пара соседей и баронская чета. Остальные дворяне давно перестали

посещать наш замок по понятным причинам, никому не хотелось приезжать в бедный и

ветхий замок со стремительно уменьшающимся количеством слуг.

Братья уехали на следующий день, они попали на службу к герцогу Нарскому,

который развязал локальную войнушку с соседом, оба хотели показать себя и добыть

средства к существованию. Отец содержать их не мог.

Я не вышел, когда они уезжали, память по-прежнему хранила все, что когда-то

произошло, даже шрамы на запястьях, темными некрасивыми браслетами сросшейся кожи

периодически напоминали мне о том, где я их получил. С тех пор ни они со мной не

заговаривали, ни я с ними. Смерть мамы хоть и примирила меня с их существованием, но

темная частичка, иногда всплывала, когда я видел братьев и красная пелена ненависти

вставала стеной.

Со смертью главной хозяйки, замок и все вокруг внезапно рухнуло, отец ставший

сильно пить, запираясь у себя в комнате и появляющийся в общем зале только для того, чтобы наказать попавшимся ему под руку. Тоска и отчаяние захватывало меня все сильнее.

Стало так тошно, что хотелось хоть что-то сделать. Проходя однажды мимо закрытого

подвала, я вспомнил, что хранил там ингредиенты для красок, смешивая по мере

надобности те их них, что были мне нужны.

- «Почему бы и не попробовать», - я пожал плечами и не найдя причин почему

мне не нарисовать что-нибудь, отправился на поиски Дарва, слуги у которого хранился

ключ. Запретить мне сейчас никто не мог, поэтому я беспрепятственно забрал то, что мне

нужно и заперся у себя в комнате, запретив меня беспокоить.

Смотря на чистый холст, слегка пожелтевший и выцветший из-за небрежного

хранения в подвале, я думал, что же мне нарисовать. Оказалось, что холста осталось всего

три штуки, так что следовало быть экономным. К тому же после того как я отдал

осчастливленной графине её портрет, изрядно подретушированный мною в угоду красоты, а не реализма, я больше не брал кисти в руки. Но это были мои проблемы, от занятий с