Филипп Янси - Где Бог, когда я страдаю

Дикое животное

Читая Библию, мы видим, что вторжение зла и страдания в наш мир связано со свободой человека — качеством великим, но страшным. Что отличает нас от дельфинов, белок и бурых медведей? Только человек свободен от предопределенного плана, приводимого в действие инстинктами. Мы обладаем способностью выбирать — и этот выбор определяет нашу судьбу. В результате того, что человек обладает свободой, он принес нечто новое на нашу планету — неповиновение исходному предопределению. Мы имеем только отвлеченное представление о том, какой должна быть Земля, но знаем, что человек вышел за рамки дозволенного. «Мы говорим о диких животных, — пишет Честертон, — но человек — это единственный образец дикого животного. Именно человек вырвался за рамки дозволенного. Все остальные животные, по сути, дрессированные — они следуют строгим предписаниям, определяемым их типом и видом». Человека потому можно назвать диким, что только он один стоит на этом обломке расплавленного камня, который мы называем Землей, потрясает кулаком и говорит Богу: «Что хочу, то и делаю, потому что мне так хочется!»

В результате нас и нашу планету разделяет с Богом великая пропасть. Самое удивительное то, что Бог позволяет нам делать, что нам угодно, вопреки всем законам Вселенной (до определенного времени). Вот что еще говорит Честертон: «Создав мир, Он освободил его. Он написал не поэму, а, скорее, пьесу, пьесу совершенную, но постановщики и актеры в ней - люди, которые и перевернули все вверх дном».

Теологи пользуются термином «падение» для обозначения страшного перекоса в творении, который произошел при первом неповиновении Богу, когда зло вошло в мир. Сжатое описание происшедшего в 3-й главе Бытия дает только общую картину последствий противления Богу, но из этого описания становится ясно, что последствия коснулись не только человека, но и всей природы. Как пишет Мильтон в поэме «Потерянный рай»: «Земля изранена, а Природа во всех своих трудах явила, что все потеряно».

Вот как об этом пишет апостол Павел: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее... Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Римл. 8:19-20, 22).

Каким-то образом боль и страдание на земле умножились после того, как люди злоупотребили своей свободой. Когда первые мужчина и женщина нарушили волю Божью, их свободный мир навсегда испортился. Как пишет Павел, после падения планета и все ее обитатели издают низкочастотные сигналы боли. Мы живем на «стонущей» планете. Поэтому любые рассуждения на тему о несправедливости страданий должны начинаться с того, что Бог также не удовлетворен состоянием нашей планеты. Вся Библия, от Бытия до Откровения, - это рассказ о том, что Бог желает возвратить Свое творение к первоначальному совершенству. И в начале, и в конце Библии мы видим ту же картину: рай, река, сияющая Божья слава и древо жизни. Вся история человечества лежит где-то между началом Бытия и концом Откровения и представляет собой борьбу за возвращение потерянного.

Судить о Боге только на основании происходящего в настоящем мире было бы глубочайшей ошибкой. Когда-то, возможно, он был «лучшим из возможных миров», но уж точно не в наше время. Ничто другое не выражается в Библии более ясно, чем НЕДОВОЛЬСТВО Бога состоянием творения вообще и человечества в частности. Представьте: в музей, где выставлены работы Голубого периода Пикассо, врываются вандалы. У них одно на уме - разрушение, и они обливают красной краской картины, режут полотна ножами. Было бы верхом несправедливости, если бы эти картины, едва ли являющиеся образцами великого гения Пикассо, к тому же испорченными, выставлялись как презентация творчества художника. То же относится и к Божьему творению. Бог уже повесил над землей вывеску: «Обречена». Он также обещает, что будет суд и восстановление. То, что этот мир, поврежденный злом и страданием, вообще еще существует, говорит о Божьей милости, а не о жестокости.

Мегафон

Чем может Бог привлечь наше внимание? Что может убедить восставших людей в том, что творение живет не так, как должно, не так, как имел в виду Бог?

Клайв Льюис ввел в оборот фразу: «Боль — мегафон Бога». «Бог шепчет нам посредством наслаждений, говорит посредством совести и кричит посредством боли, - пишет он. — Это Его мегафон, предназначенный для пробуждения оглохшего мира».